Навек

Окаменел навек в устах бойца атаки клич.
Здесь о войне травою тихо зарастает память.
Замшелый постамент, кровавой раною – кирпич.
Лишь помнит мертвый всё, войною опаленный, камень.

Бетон трухой осыпался со склоненных знамен,
И, на когда-то крашенных под мрамор кистью плитах,
Не разобрать уже затертых временем имен,
Тех, заслужили жизнью кто быть в золоте отлиты.

Помыслить страшно! Господи, да сколько ж было их,
Бездумно брошенных бездарными в войны горнило,
В распыл врагу...

Пропали все мечты,
Истерзана душа в надежде,
А все равно лишь в моем сердце только ты,
Ничто не изменилось, все осталось как и прежде.
Шум дуновения, прибой,
Зеркальных глаз потухшие сиянья,
Тот миг когда я был с тобой,
Забыт навек, потерян в глубине воспоминанья.

Что может быть чище:
Расставшись телами -
Стремиться друг к другу душой.

Что может быть звонче:
В стремлении песней
Родиться почти неземной.

Что может быть крепче:
Однажды расставшись -
Остаться единой судьбой.

Что может быть слаще:
Тебя потерявши,
Навек обручиться с мечтой.

Скажу спасибо я судьбе,
Она тебя мне подарила.
Не повзрослев еще пока,
Навек мне сердце покорила.
Скажу спасибо я за то,
Что между прочими цветами,
Заметил я твой стебелек.
Но чем же он меня привлек,
Нераспустившийся цветок?
Своими хрупкими чертами!

Я пожелать тебе хочу,
В сей лучезарный день весенний,
Чтоб никогда твое лицо,
Не омрачала тень сомнений!
Не потеряй свой детский смех
Хоть жизнь бывает без потех.
И чтоб на много-много лет
Свою ты юность сохранила!

Окольцуй и в тюрьму посади,
где нет стен, и решеток, и узких бойниц.
На колени поставь и заставь падать ниц,
потому что так ты приказал!

Будь Хозяином мне и свой ад подари –
никуда не сбежать мне от жара печи,
никуда мне не деться от холода рек,
от горящих костей и от моря крови.

Прикажи мне молчать – я навек замолчу.
Прикажи мне кричать – не смогу – закричу.
Прикажи, и я буду вернее теней.
Прикажи – я не буду твоей.

Черепицей краснеет крыш,
На фасадах домов цветы.
Мой невыдуманный Париж, -
Воплощенье моей мечты.

Здесь на перекрестке времен
Отпечатаны судеб следы.
Город этот навек обречен
Жизнь любить и не ведать беды.

Воздух Парижа меня пьянил,
Вдохновлял и сводил с ума.
Я по улицам этим уже ходил
В раннем детстве, читая Дюма.

Вот бы времени вопреки,
Крутануть веков колесо.
Повстречать на набережной реки
Пикассо и Марселя Марсо.

Может быть в предрассветном тумане,
Отрешенно взирая...

Я без тебя уже давно,
Но боль не стала меньше.
«С тобою быть нам не дано»,-
Поется в чьей-то песне.
С тобою быть нам не дано
Здесь на Земле на грешной,
Но в небесах, там высоко
Вновь стану я невестой.
И вот тогда уже навек
Мы будем неразлучны.
Здесь жизни нет, там смерти нет,
Там облака, здесь тучи.

Политтехнологам дрянным
Не убедить меня,
В том, будто Киев и Москва
Чужие, – не родня.

Готов твердить, как истукан.
Отвечу за слова.
Отец здесь Киев - старикан.
Дочь – красная Москва.

Я знаю, ангелом Москвы
Святой Георгий был.
И, то, что он своим копьем
Дракона погубил.

Что Киев – русских городов
Родителем прослыл,
А душу Киева хранил
Архангел Михаил.

2.
Родился в матушке Москве.
А дом мой – Киев-град.
Имею, я отчизны две,
И этому я рад.

Я помню Чистые пруды...

За жизнью следуй, за моею!
Я поведу тебя в мир дальний,
Я обниму тебя за шею
Своей рукою обручальной.
И высыпая пыль из чисел,
Поспешно прожитых впустую,
Я проведу тебя по листьям
И в их горенье зарифмую
Твои сомненья. Я истрачу
Твою последнюю неволю,
И всю тебя переиначив
Предназначеньем – вдаль по полю! –
За мной иди, рукою крепкой
Сжимая память о грядущем.
А в час, когда крыла окрепнут –
Наш Зов на Небо будет пущен.
2004



Правит ночной колесницей...

Одинокая зажжется свеча
В мире миллиардов огней...
Где-то зацветет алыча
И слетятся бабочки к ней...

Незнакомы... так пройдем дальше путь
И останемся чужими навек...
Только бабочки не ведают грусть...
Ты совсем чужой... Человек...