Наука и котлеты

Протухла котлета,
Протухла поджарка.
Потому что – лето,
Потому что – жарко!

Приношение моей возлюбленной
Мудрость богатого бездельника
Наемся котлет и отправлюсь за печку.
Не нужен билет к нечужому сердечку.

Где бы ты ни была – ты со мною повсюду…
И тебе два крыла – как рисунок ко блюду.

И мне нечего дать – ты прекрасна сверх меры…
Мне не нужно мечтать – зрю отсутствием веры.

На тебя я гляжу – ты ступаешь, как пава…
Твоему этажу – вековечная слава!


© copyright: мудрость богатого бездельника, 2008
Свидетельство о публикации №1811074855

Он был поэтом.
Сонет котлетам
Писал ночами.
Питался щами.
В его виденьях
Мир был вареньем.
Мир был прекрасен,
Был объеденьем!
Был просто чудом!
Такое блюдо
Ну как испечь нам,
Увы, не вечным?...

Гуляш с Гарниром
Парят над миром.
В Борще Вселенной
Ничто не тленно...

Бытует мненье гастронома,
Мол, хочешь жить – усердно жуй.
И душу усладит истома
В плену желудочных чешуй.

Поэт твердит, что не единым
Он хлебом сыт... и хлеб презрел.
Но с аппетитом вмял звериным
Котлет «по-киевски», пострел.

К чему, любезные, лукавить
И в ступе ханжество толочь?
Духовной пище бал не править.
Но рядом быть! Как день и ночь.

Лишь на духовной гриль-диете
Не продержаться долго нам:
Желает всяк на этом свете
Отведать вкусненького «ням».

Поэзии в обычной комнате Нет.
В ней правильные стены,правильный свет.
В ней пыль даже правильным слоем лежит.
Красивее правильной комнаты Нет.

Печка стоит,верстачок не большой.
Тусклый свет горит,царапина по стене бежит.
Стол и тот не много кривой.
Стул тоже кривой,другой поровнее.
Это места для частых друзей.
Третий?
Третий чем-то похожий на произведение искусства дикарей.
Я на нем сижу.
С тем,кто слушает меня сейчас,беседуя-рассуждаю.
Поэзия похожа на женщину из Токио.
Моя...

О tempora! o mores!.. Мда!.. вот только...
- Пусть спит спокойно Прошлого зола.
Сейчас это не важно. Ни вот столько!
Поговорим, друзья, о Силах Зла.

Оставим всех, в Грядущем, Стародавнем
Всемирных сотрясателей Основ.
Я расскажу сейчас о самом главном
- о Тайных Обществах Безвольных Пердунов.

Вот кто-то скажет: дураки, дороги,
Приход во власть умевших только красть...
В делах слабы, в оценках слишком строги,
Ползут по жизни - яблоку упасть

Нет места. И искря склерозом мозга...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...

Унылая кошка гуляет по кухне.
Глаза её жёлты и в меру наглы.
Она намекает, что с голода пухнет.
Пусты все кастрюли, шкафы и углы.

Печальная кошка внимания ищет,
Все дверки проверит ещё и ещё.
Есть где-то запасы не съеденной пищи,
Но допуск для кошек туда запрещён.

Мяукнет ли кошка настойчиво или
Покажет ли взглядом, что миска чиста,
Вы только что мясом её накормили?
А с виду не скажешь, что кошка сыта.

И, дрогнувши сердцем, котлету с подливом
Отдайте несчастному зверю тотчас...

На излете далекого лета
В летней кухне, в чесночном чаду,
Жарит бабушка с луком котлеты,
И оладьи набухли в меду.

Пахнет салом копченым и хлебом,
Борщ, картошка, простая еда.
Я уехал… Я больше там не был.
И не буду уже никогда.

…Мы уедем из этих предместий.
Есть на свете другие места.
Может, лет через сто, через двести
Кто-то просто, как в речку с моста,

Словно в омут, в любое из прошлых,
В чью-то келью и в шум площадей…
Столько было, плохих и хороших,
Но живых и реальных...

День прошел, уснули мышки
И котята с кошкой спят,
Не грызут бельчата шишки,
Пчёлы в улье не гудят.

Спит усталая синица,
Спит под крышей воробей,
А щенку котлета снится,
Он давно спит у дверей.

Не кричит соседский мальчик
И не крутит дед усы,
Спит игрушечный твой зайчик,
Еле тикают часы.

Навевает ночь усладу
И в объятье тишины,
Сказку, сон несёт в награду.
Засыпай малыш и ты.