Научный спор

Поезд жизни мчит вперёд по рельсам,
Грустную отбрасывая тень,
То летит просторами, то лесом,
В окнах мирно спорят ночь и день.

Мчится в голове состава детство –
Яркий разрисованный плацкарт…
Едут в нём стеснение, кокетство,
Добрый ненавязчивый азарт.

Следом юность едет в жёсткой сцепке –
Там скучает первый поцелуй,
Танцы, драки, клетчатые кепки,
И преодолённый пляжный буй.

Сзади шумно зрелость напирает,
Бедами прокладывая путь,
Тамбуром прокуренным сжирает,
В криках не даёт...

Обреченность - удел непокорных,
Тех, кто быть обреченным не хочет,
Тех, кто сам над собою хохочет,
И бежит от банальностей вздорных.

Обреченность - удел неразумных,
Тех, кто мысль за решетки не прячет,
Тех, кто спорит с судьбою - и значит,
Обречен, как Сизиф многотрудный.

Что зовет этих странников вечных
Вдаль шагать за несметным богатством,
До последнего вздоха сражаться,
Чтобы к Истине выйти навстречу?

Кто придумал для них наказание -
Не смиряться с метелями жгучими
И...

Режет небо синевой,
В солнце день искриться,
Так гуляй душа и пой,
Лейся по страницам
Светом утренней зари,
Радостной прохладой,
И цвети любовь внутри
Белокурым садом.
Распускай свои плоды
В сердце молодецком,
Под небесные шатры
Прорываясь с блеском.
Нагнетай своей игрой,
Восхищая праздно.
В омут кинусь за тобой,
В твоей мгле увязну.
И дойдя до врат златых,
Постучу в надежде,
Разжигая яркий миг
Ветром твоим нежным.
Пробегу твоей тропой
По бескрайней роще,
Променяв души...

Наши душки попрятались в норки...
Не спасут от беды жалюзи.
Выше гор нам покажутся горки
Дисней-лендов на Красной Руси.

Где нет слов, там... одни разговоры
/От отчаянья локти грызи/.
Выше слов могут быть только споры
По над Богом забытой Руси.

Нас хватает ещё на укоры.
На дела - нет ни воли, ни сил...
Выше дел утверждаются... ВОРЫ,
Что в законе несчастной Руси.

Ошалевшие от дармовщинки,
Поднялись, аки волки вблизи...
Выше смерти, наверно, снежинки -
Их ещё не грызут на Руси.

Земля дышала из-под снега.
Ей, там, под снежным одеялом,
Трава зелёным оберегом,-
«Вставай! Проснись!»- уже шептала.
Ручьи нахально нарезали,
Снег, словно торт, на косогоре
Журчали, быстро подмывали
Водою мутной край дороги.
Они, сливаясь, единились
И до реки, за синим бором,
Уже речушкой слабой лились,
Шептали весело и споро.
Камыш, вдоль речки, веселился,
Ему сегодня наливали,
Он пил и знал, что похмелиться
Ему мороз подаст едва ли.
Злодей придёт ещё кусаться,
В ночь, до утра...

Ты кукла, ты марионетка..
Иди ж, не стой!
Ты - медно-звонкая монетка
На мостовой.
Ударившись о камни рока,
Она подпрыгнет, зазвенит.
Ты - посошок в руке пророка,
Что смерть казнит.
Как лист осенний, молчаливый,
Ты мчишься вдаль.
Такой заманчиво-игривый
Кипит янтарь
В душе твоей прозрачной, чистой,
Что слезы дня.
Ты - океана брег волнистый
Не для меня...
Не для меня, увы, не спорю
С рукой судьбы.
И лишь тоску души я скрою,
Лишь был бы ты.
Такой заманчиво-игривый,
Златой...

Беззаботное море встречает
невесомыми крыльями чаек,
изумрудною теплой волною
и негаданной встречей с тобою.
С тобою,
потерявшейся давней зимою
далеко от волшебного пляжа.
Здравствуй, пропажа!

ПР

А море, море, море
нашептывает глупости,
а море, море, море
пьянит сильней вина,
и головы кружит
шальная память юности,
и кажется нелепою ошибкой седина,
и кажется нелепою ошибкой седина.

Распускается парус над морем
и, с ветрами отчаянно споря,
он, как птица, летит над волнами...

Любители играть на нервах
От них страдают в числе первых.


Один в любви ревнивцу толк,
Она для ревности предлог.


Читай и у других учись,
Но мыслить сам не разучись.


Вчерашний день, на радость нам,
Пусть о себе тоскует сам.


Нельзя настроиться на творческий потуг,
Внезапность - вдохновенью лучший друг.


Как много сказано и все же,
Молчанье для ума дороже.


Пусть преподносит вам работа муки,
Но тягостней вдвойне страдать от скуки.


Себя мы любим дорогого,
Но...

...мне друг сказал
с тоской во взоре,
что мир похож
на лепрозорий,
и он был прав,
но все же, все же
и ошибался
друг мой тоже,
поскольку нету
в том позора,
что мир - огромный
лепрозорий,
что мы в нем
мечены проказой
не по отдельности,
а сразу,
что львиных морд
черты больные
всплывают в лицах,
что иные
не видят промысла
в болезни
и молят Господа:
исчезни,
пятно ужасное
над бровью!
но толку нету
от присловья,
и слов таких
Господь не слышит,
хоть громче их кричи,
хоть...

Возьми мою душу, сожми в кулаке,
и выброси в мусор потом налегке.
Мне все равно будет, гореть - так гореть,
Ты сам мне поможешь скорей умереть.
Душа загориться зеленым огнем -
в ней яда так много, но как-то живем.
Мне будет небольно, но все-же есть страх,
что ты мою душу оставишь в руках.
Согреешь, полюбишь, оставишь на спор.
Уж лучше ты брось мою душу в костер.