Натянутый лук

Тебе, Владимир, шлю я свой привет.
Ты нас покинул — скоро тридцать лет.
Умчались вдаль тобою загнанные кони…
Да, ты был буйный, а мы — тихони.

Вот я тебя постарше, а живу,
Да только жизнь теперь, как сон тяжёлый,
Она, хотя и длится наяву,
Но каждый день грозит бедою новой.

Ты извини, Володь, что я по-свойски.
Постарше я и были мы на ты,
Когда гостил ты (помнишь ли?) в Подольске,
Спасаясь от столичной суеты.

Опять же, извини, коль что скажу нескладно,
Ты ж знаешь — я кузнец...

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.

Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и просятся в полночи мимо
Снова скитальцы у стен...

Столетние липы, канадские клёны,
Сирени блестят молодые глаза...
Дремучий, дремучий, зеленый, зеленый,
Забытый, седой барский сад.
От барского дома - обломок колонны,
Да остов когда-то свирепого льва.
Здесь царство репейника и бурелома,
Здесь густо взлетает трава.

Что делать французам в деревне Клоповке,
Когда есть для них Золотое кольцо:
Гранит Петербурга и блеск Третьяковки -
И красный товар, и лицом?
От Марьиной балки начавшийся ветер
Относит туманы за Молохов лес...
У ивы...

Ты всё стремишься мир сей постигать,
кому, скажи, души твоей порывы
нужны? Её сгибают ветры, ивы
не так скрипят, как больно ей опять.

Не знаешь ты, о чём просить ещё,
туманность ночи мир заполонила,
звучат глаголы «было, было, было...»,
глумливой стаей кружит вороньё.

Не изменял хотя бы лист бумажный
с изломанными линиями строчек,
терпел надрыв и неуклюжий почерк,
эмоций всплеск и проявленье жажды.

Её не в силах утолить никто.
Тягучим ожиданием томима...

Чтоб закрыть нечестивцу пути,
Чтоб заставить разврат убояться -
Приклони небеса и сойди,
Гор коснись, и они воздымятся.

Стрелы молний пусти и рассей.
Размечи по долинам и водам
Проходимцев лукавых путей -
Всех, кто ложью божился народам.

Наведи на губителей страх,
Соверши за убогих отмщенье.
Да хранятся труды в закромах,
Да не знают дома расхищенья!

Да обрящут святые, восстав,
Новый храм, и не гонят пророка.
Сын земли да не будет лукав,
Дочь страны - да бежит от порока...

Руками-крыльями
Шею обнять чужую
Я стала сильною
Увидят во мне родную.
Пыльцою с ресниц, моргая
Покрою чужие щёки
И вот ..я уже родная
Волшебная, теплая очень
Отныне я стала светлою
Не обжигаю , свечу
Эльфийкой загадочной, меткою
Стрелою из лука...лечу!
Не яд на её наконечнике
Не яд, а волшебный нектар
А ты давай руки на плечи мне
Теперь ты не мудр. и не стар.
Хотел разгадать неба тайну?
Рискни- по моим глазам
Случайности не случайны.
я верю своим мечтам.

На излете далекого лета
В летней кухне, в чесночном чаду,
Жарит бабушка с луком котлеты,
И оладьи набухли в меду.

Пахнет салом копченым и хлебом,
Борщ, картошка, простая еда.
Я уехал… Я больше там не был.
И не буду уже никогда.

…Мы уедем из этих предместий.
Есть на свете другие места.
Может, лет через сто, через двести
Кто-то просто, как в речку с моста,

Словно в омут, в любое из прошлых,
В чью-то келью и в шум площадей…
Столько было, плохих и хороших,
Но живых и реальных...

опустила тело, словно на алтарь,
в бархатные травы.
в нежной лаве
солнца запрокинула лицо.
кровь любви впитала
шепотом лучистым.
на глаза весной
падал хмель душистый
да змеились злаки
сладкой посевной.
выбросила руки
по потоку ласки
в синеве заветной,
натянулась луком
да вздохнула ветром
в жар былого лета.

Ольгу увлёк сначала шейпинг,
Пробила зал и понесло.
За ссуду выхватила кемпинг
Своим знакомым всем назло.
И покатило, и попёрло,
Кредит не сразу взял за горло,
И рэкет был ещё терпим,
А дух и нрав неукротим.
Подруга Ира помогала
Всем, чем могла и не могла,
Да видно душу там сожгла,
В огне горящего мангала,
Покинув с грешного причала,
Своё прекрасное начало.

49

Как трудно заработать деньги1,
Ещё трудней их удержать,
Бодают нас рога оленьи,
Как в Голливуде учат ржать.
Страна...

Нелегок путь,что избран был Иудой.
Опорой были для Христа Лука и Петр...
Одиннадцать апостолов,и лишь один Иисуса
Предательством на крест голгофовский обрек.
Часы и дни свиваются в года-спирали,
Эпох конструкции еще сложней...
Из века в век,из уст в уста передавали
Этот сюжет,и он дожил до наших дней.
"Делай,что должно!"-этой притчи подоплека.
Бывают свыше озарения порой-
Взять на себя Иуды роль-судьба нелегкая,
Но кто-то должен взять и эту роль!
Приятно быть полезным,добрым,верным...