Натура-дура

Если долго, честно, ночью
Одному сидеть в ванной
Совершенно без огня
Еще с выключенным светом
Но с открытыми глазами
Одному сидеть без света
То вы, наверно, догадались
Вы увидите себя

Обнаженную натуру
Свое внутреннее свеченье
И без дыма, без копченья
И потихоньку из заточенья
Очень просто побег устроить
Только нужно очень тихо
Совершенно неподвижно
Продолжать свое сиденье
Разгорается свеченье
Главное, чтоб было тихо
Вы все сидите равнодушно
Созерцая огонь сердца
Вот уж...

Сотни… тысячи лет… неизменна людская натура…
Жажда славы, богатства вперёд заставляет идти,
Вот и манит, как прежде, героев овчинная шкура,
Заставляя сметать все преграды на трудном пути…

Я тебе помогу, как когда-то Ясону – Медея,
Только клятву любить пред богами ты мне не давай…
Небо пахнет тобой, в аромате его я хмелею
И готова найти для тебя твой потерянный рай.

В арсенале моём бьётся сила великой Гекаты,
Лунным светом сотку для тебя я судьбы полотно…
Ты сильней всех теперь, так...

Ну вот опять... В который раз
благодаришь ты за рассказ.
А так нельзя, ведь мы - друзья,
и нас водой разлить нельзя.
Что нам Атлантика с Европой?
Я мыслью мчусь, как антилопа,
и перепрыгиваю их,
когда пишу тебе свой стих.
А благодарности... Не надо,
уж лучше плитку шоколада8)
Иль просто улыбнись, мой друг,
иль позвони мне - после двух...
**************
Это рифма так легла
точно для прикола
прямо посреди стола,
но без отглаголов.
**************
С теплом души и уважением...

Возможно, мы разные птицы, но крыльев размах – не критерий…
Соловушка пеньем гордится, павлин – экзотичностью перьев,
Стервятник парит над горами, гагарка вцепилась в анчоус,
Полёт – субъективный параметр, и мудрость – не только учёность…

Сорока бесспорно воровка, кукушка до свинства ленива,
И пингвин в утёсах неловкий, зато, как ныряет красиво…
Быть чайкой – стонать перед бурей, быть белой вороной – тоскливо,
Для тех, кто мигрант по натуре на юге приятнее климат.

Огромному страусу...

Устало сознание глазеть в мониторы,
Затертые темы мозги разжижают.
Немного встряхнусь, оглядевши просторы,
Какие ж проблемы природа решает?

Там строгость пределом, расчеты верны,
Нас суть не обманет, и лаской не тешит.
На сколько оценишь проступков вины,
На столько природа в объятьях задержит.

Скажи Далай- Лама секрет инкарнации,
В кого наш черед подойдет воплощаться?
Какие картинки в основе абстракции,
Каким языком предстоит нам общаться?

Понятна стратегия сытного блюда...

Опять нестыковки, опять неувязки,
Натянуты нервы опять как струна.
И тёмными в мире опять стали краски,
И солнца не радует луч из окна.

Опять не сдержался и снова вспылил,
Опять раздражение выплеснул я.
Опять не хватило мне внутренних сил,
Натура взялА верх во мне вновь моя.

Опять всё случилось не так как желали,
И жизнь крест на планах мне ставит опять.
И ум понимает, а сердце в печали,
И снова его не могу я унять.

Опять и опять – я устал от раздоров,
С собою самим не могу...

Как никогда, себя ты превзошла, плела корзины,
скумбрию ловила, и пела о любви так мило, так
близко, словно птица над, иль около, а впрочем,
и неважно (где), струна сыграла и мелодий звуки,
распространились и науке не затуманить мозг,
его и так немного, малина, земляника и вино, всё
то, что нужно, парня понесло, терпела, нисходила
с места неимоверная невеста, и духа покрывало, и
покровительница бурь, лазурь, пергамент, бубна
шкура, атласная, и нежная, натура и параллельное
кино...

Отчаяньем гоним, умчался Ангел.
Ослиное восприятие от натуры ослиной.
Упрямцу не в силах помочь он.

Любовь.
Чувствительность натуры.
И красота линий фигуры.
Ум и власть над нами.
Что тянет нас душами и телами.
Лишает зрения и слуха она.
С виду до безумия глупа.
И захотев её нам не завлечь.
И оберегая себя не уберечь.

Ссутуленный фонарь температурит:
То жалит светом ночь, то отступает.
А в шуме засыпающей натуры –
Бессмыслицы просвет на заднем плане.

На гранях распирающих сомнений
Скрывается в тени лихой бравады
В надежде, что со временем оценим
И примем ее лесть за голос правды.

В одном она права, когда сказала:
«Бескрылые летают в своем небе».
И жизнь для нас становится чужая,
Когда суть ищем в каждом ее жесте.

Земных пожатий жадно сушит жажда,
Но жизни смысл лелеют Божьи руки.
К двум...