Настройщик рояля

уже утро, погасли свечи
рояль расстроенный молчит
и самовар гудит до встречи
и "Здравствуй!" солнцу говорит

Мир мой пламенем объят,

Течет по венам сладкий яд,

Бежит по жилам всей моей вселенной,

А я бегу из сладостного плена.

Я не могу любить не умирая,

Не сгорая от огня твоей любви.

Мгновения забвения

Мне дарит сон о новой жизни

Без тебя. Любя, теряю я себя.

Дурман, туман твоя любовь,

Должна я попытаться вновь

Собраться с силами и разорвать

Объятий прочный и порочный круг.

От манящих меня рук

Уйти в холодно трезвую печаль,

Чтоб без тебя все заново начать...

Краеугольных камней много, а я думал один,
идя по берегу океана, отбрасывал их в стороны,
ясеневой тросточкой, искал гальку, нет, наверно
сегодня не найти, у грани, файв о клок, ти, с жасм-
ином, вода и суша, суши, сна сон, состоявшийся
вдвойне, он, (два в одном), тебе и мне, а что оста-
ётся? смотреть и участвовать, затаив дыхание, пе-
рвой, последней, любви придыхание, к небу, би-
рюза, на белом мраморе или наоборот, а собст-
венно, кто разберёт, маршрута маршрут, траек-
тория пути...

Я в долгом ожидании тебя,
Сотру росинку, что невольно покатилась по щеке,
Не потому, что мне так жаль себя,
А оттого, что от меня ты вдалеке.

И сердце так безудержно стремится вдаль,
Неугомонное, его мне не унять.
И я сажусь вновь за рояль,
Чтоб о тебе, любимый, помечтать.

В росинках трав побегать босиком,
Пусть летний дождь закружит вальсом нас.
И нам не страшен самый громкий гром,
Здесь таинство любви и откровения час.

Дышать одним дыханием на двоих,
И слушать трели...

Как красиво Вы пели, сидя за старым роялем ,
Свечи ярко горели, я смотрел восхищенно на Вас,
Ваши длинные пальцы нежно-небрежно играли,
Мне совсем незнакомый, и какой-то старинный романс...

А с клавиш струились, черно-белые звуки печали,
Светотени играли на красивом и юном лице,
Чуть мерцало вино в высоком хрустальном бокале,
И пурпурная роза, на исписанном нотном листе...

В полумраке кулис, Ваша музыка тихо звучала,
Заполняя пространство, и роняла на сердце печаль...
С...

И глаз твоих горячий шоколад,
и губ имбирь – декабрь округляет
до абсолютного нуля, до ноты си-диез.
Пространство набирает серый тон.
Ты влюблена в природу
мёртвого звучанья,
и на улыбке ставишь крест, как подпись.
Снег распускается в садах
монгольским кашемиром,
и жёлтой медью солнце отдаёт.
На подоконнике цейлонский чай
выводит розу в воздухе
дымком душисто-крепким.
Всё кончено – так набирайся сил,
чтоб снова тратить ожиданья и мечтать,
пока в окне, словно по клавишам рояля...

В воздухе пахнет волшебно дождем,
небо слезы скупые роняет,
а под окном лиловым огнем
сирень ошалело пылает...

А ночью так дивно свистят соловьи,
слагая любовные гимны,
в лунном потоке стоим я и ты,
сверяя сердечные ритмы

Дождинки повисли на тонких ветвях,
перламутром сияя капризно,
и где то печалится тихо рояль,
рождая ноктюрны чуть слышно

Ласкают пальцы клавиши рояля.
И звуки тихо падают кружась.
И сердце, замирая
В ощущении рая,
То грустью наполняясь, то искрясь,
Зеркальным блеском грез,
В прозрачных каплях слез
В очарованьи сладком растворяясь тает.

ИВАН БУНИН


В столетнем мраке черной ели
Краснела темная заря,
И светляки в кустах горели
Зеленым дымом янтаря.


И ты играла в темной зале
С открытой дверью на балкон,
И пела грусть твоей рояли
Про невозвратный небосклон,


Что был над парком, - бледный, ровный,
Ночной, июльский, - там, где след
Души счастливой и любовной,
Души моих далеких лет.

1907


+


Иван Алексеич! Простите за пули…
Она залетели
из нашего
века.
В подлеске семь трупов. Но мир не запуган...

Фигуре смеха и страданья, дела былые
заклинанья, что свято, что опять пустое,
как разобрать и нам с тобою, рояль иль
скрипка иль свирель, аккорд, одна лишь
нота рядом, нет, не наполнить мармела-
дом, кухарки и свинарки стих, январь п-
рошёл, февраль затих, майдан сожжёт и
правды цель и перельёт в берёзу ель, где
правда? где завета счастье? кто разберёт,
где чьё участье? америка? а где дубина,
сознания, что словно мина.