Настоящее

Смотрю на любовь,
и в поисках новых форм –
прихожу к прописным истинам.
Смотрю на белую розу зимы,
вслушиваюсь в декабрьский стон,
а под снегом – сгнившие листья
шевелятся плотью летнего солнца
(это прошлое для будущего,
кричащее в настоящее)
Лезвие острое
перерезает сосуды и сухожилия
повседневного трупа –
остается, лишь говорящее
на языке любви,
заплетенной в корзины снега на кронах,
рассеянной марками
на почтовых открытках колотых льдин.
Не говори,
только слушай, все это...

Ой, было времечко...
В кармане семечки
И рублик жёлтый,
Чтобы Верке взять цветы...
Под ясным месяцем
Так счастьем светятся
Глаза девчонки
От признания в любви !

ПРИПЕВ:
Вера, Вера, Вера,
Лучше кавалера
Даже и в помине -
Просто не найти...
Помнишь, под гитару
Пел тебе "Шизгару"* -
Пел я о богине,
О своей любви!

По брови кепочку...
И сигареточку
От зажигалки
С важным видом прикурю...
- Пойдём по пристани,
Ко мне прижмись-ка ты,
Ведь, ёлки-палки,
Верка, я тебя...

Нет потом и перед тем, память и надежда, урав-
новешивают настоящее, просящее, творящее,
тодицея,верёвка на шее, веретено жужжит, коло,
около, колобок, в печи, сусеки пусты, а вы, мир
из точки, взрыв, крючочки, на полотне, узелки,
Гордеевы, не разрубить, не развязать, многомер-
ны, фильтры, мембраны, сферы, сфер, миров, па-
ров мыслей, пустых, затих, невидимы, значит,
нет, сознания игра, прелюдия, и вам пора, поры
открыть, информацию, пропускаем, наяву и во
сне,явь от...

Возвращенья не будет, и дня, только ночь,
близка, как близка, эта точка возврата, но не
хватит не сил, не разбега, не взлётной полосы,
и ни угла атаки, и топлива заправить позабыли,
а как любили, ах как ждали, и месяца и года не
спугнули, всё вовремя, и всё как надо, лето, доро-
ги и тропинки целы, и телеграммы все дошли,
Неву не заковали и Питер не исчез, Дворцовая
на месте, курить я бросил, и весна не скоро, а
дома нет, и сына, и звать то некуда, хотели, но
не звали, куда не...

Рядом возле меня -
Лишь несколько сантиметров,
Но между нами стена,
На тысячи километров...

А в духе близки -
Небеса нас свели з тобою,
Прошлое давит в виски,
Настоящее заполняю мольбою...

Много с тобой говорили,
Много теперь молчим...
Сердца светом друг другу открыли,
Ныне гром-молния, замки и зажим...

Теперь дождь души стекает,
Бежит по венам рекой...
Сонце Создаель дарит -
Радугой светит цветной.

Нас озаряют ЛЮБОВЬЮ
Вечные наши стихи...
Текут к сердцу радужной кровью...

Остановилось времени движение,
И с ним замру, я бег свой прекратив.
Ударит тело болью торможение,
Остановлюсь я, в тишине застыв.

В ней только свет, без жара и огня,
И лишь мотив, без слов и причитаний.
В ней ночи нет и не бывает дня,
В ней всё во всём и нет в ней расстояний.

Мир где нет форм наш разум не приемлет,
Ведь наше ,,Я» всего лишь мыслей всплеск.
,,Я» настоящее внутри нас дремлет,
Его не будит слов высоких треск.

Кричит мне, злобно рот ощерив,
Безумец, с белым словно...

Пора идти, но жизнь течёт ручьём –
По венам кровью, рифмой по странице,
И ночью прошлое как будущее снится,
Но настоящее не привлекает днём.

И серый день и грязный тротуар,
И нищие в подземном переходе…
Трагикомичность у природы в моде,
Но для веселия, наверное, я стар.

Скучаю по несбывшимся мечтам,
Но не испытываю радости и боли,
Бросаю в спирт и перец и прополис,
Но всё равно – энергия не та…

Осточертели поиски пути,
Чужие страсти и свои заскоки,
Всегда хотел быть волком...

«На небе, три полосы, три тверди? прошлое,
настоящее, будущее, а я здесь ещё, поверь мне»-
пел рассказывал мансы, трубадур, веселил душу,
прохожим, в переходе,:«послушай», кричал им,
«я ещё здесь? в этом мире? зелённое на голубом,
красное в прошлом, на чёрном, жёлтое на золотом,
что будет потом? не знаю, стыда не маю,
значит мёртв?» вошёл в раж, по струнам бьёт,
голосит, орёт, лабух, шляпа пуста, не зажёг,
пустота в кармане, не собрал, не собрал на обед,
«мани».

Как взглядом окинуть Прошлое,
Проникнуть в далекое Будущее
И как оценить Настоящее,
Коль мы далеко не всеведущи?..
Как вникнуть во звезд мерцание,
Как дали объять необъятные,
Как людям постигнуть Истину
И как изогнать Заблуждение?
Вопросы, извечно мучавшие
Людей пытливых и знающих.
Скорбящих за род человеческий,
Погрязший в пороках, невежестве,
Отдавших свои стремления
К истокам Великой Истины,
Раздумья свои и помыслы
Ханжам, именуемым Сапиенс.
За что погибали Великие?
Неужто за...

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...