Насте

Эта кошка выпендрёшка,
Здесь пашкодила немножко.
После села на окошко.
Лапкой мордочку умыть,
Чтоб красивой, чистой быть.
Что нашкодила осталось,
На полу везде валялось.
Любит кошка всё ломать
И вниманье привлекать.
Что бы гладили, играли.
И всё вкусное давали.
Кыса, кыса, кыса - кысь )
Надоела нука брысь! )
Это что за муся-пуся, набардачила опять?!
И всё это Насте снова, надо будет,
Всё прилежно, везде с пола Убирать.
Кошку звать я буду кошкой.
Просто, имени не дать.
Чтоб её...

Лишь ветер не сошёл с ума, закрома не опус-
теют, если закрыть сумеют ворота, два анге-
ла, без привета (тоже), а собственно кто ещё?
(всё подытожит), если не они, надежды на
других и нет, и не было, и расширяя простра-
нство до бесконечности, не уйти от беспечн-
ости, пустоты, пустого времяпровождения,
рдение щёк, не скроют стыда и безумия и то-
гда, из массовки каждый станет главным гер-
оем, или его другом, несмотря на бодрость,
унылость мелодий, что выдавал, выводил ко-
нтрабас...

Почаще я стараюсь в чащу
Ходить, когда приходит осень.
В ненастье слёзы лью по Насте.
В иголках колких шишки сосен.

И реквием река журчит,
И лабух жмёт аккорды громко.
Наш клип, пронзив сердечный чип,
Шуршит листами, в сердце ломка.

Я с грустью горсть беру земли,
Берёзку бережно всю глажу.
Забыли были мы свои,
И не уладить эту лажу.

Ту первую любовь люблю
И место встреч уединённых.
Пусть говорят, что я туплю,
Но чувств не может быть никчёмных.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь...

Солнце вышло озорное,
Стало зайчиков пускать.
К Маше, Тане, Насте, Зое
Прибежали сразу пять.

По воде скакали ярко,
И смеялись на волне.
А у Нины, Лены, Данко
Оказались на спине.

И ещё они старались
Прыгать в окна целый час.
Миша с Катей улыбались,
Им сегодня в первый класс!

Зайки любят ребятишек,
Всех хорошеньких мальчишек.
И девчонкам им не лень
Улыбаться целый день.

Умной Настенька растёт.
Знать, лишь, хочет правду.
На вопрос ответа ждёт
И ответам рада.

Детям никогда не лгут,
Чтоб потом не ахать.
Пусть правдивыми растут.
Так считал и папа.

Тем вопросом, не секрет,
Был он оконфужен.
Знал, что честный лишь ответ,
Дочке Насте нужен.

А спросила вот о чём
(Не было печали) --
«Пап, а с мамою вдвоём,
Где меня вы взяли?»

Папа, всё-таки, нашёл
Злато-середину --
Правду скажет дочке он,
Лишь наполовину.

«Мы больничку, как-то раз,
С мамой...

Здравствуй добро и зло, от тебя никуда не де-
ться, твой крик аллилуйя, из-за двери, пришло
откровения действо, а вы проспали (своё?) Ба-
ста, «за попытку спасибо». Каста, кстати, твоя
не достойна света, аллилуйя тебе за это, дов-
ольствуйся малым, дели людей на друзей и
врагов, аллилуйя и не носи оков, «до свидание
и здравствуй свет», (моргал так часто, что не мог
сосредоточиться, ужасно, концентрации пыль,
(пыл), аллилуйя, всё он забыл, (без славы и заб-
вения), наверняка...

Владимир Шебзухов

Настеньке четыре года.
«Мама, мама, зуб болит!»
У детей свои невзгоды.
Мама Насте говорит:

«Потерпи немножко, детка.
Запишу к врачу тебя.
А пока прими таблетку»
Подала стакан, любя.

Что таблетка лечит, знала.
«Мама, боль прошла, ура!
Ты на завтра записала?
Надо было… на вчера!»

С нашей бедной Настей
Тридцать три напасти.

Вот пришли без стука
Три лукавых «пука»,
И посыпался горох,
Настя только: «Ох!», да «Ох!»

И опять у Насти
Новые напасти.
.
Как не нравится девчонке
Быть закутанной в пеленки,
И она давай кричать:
Просит нас распеленать,

И довольная девчонка
Машет весело ручонкой,
И смеется, и гулит,
Словно что-то говорит.

И у нашей Насти
Нет уже напастей.
Только смех лишь услыхали,
Прочь от Насти убежали.

Но, когда Настюшка плачет,
К ней...

1. Сегодня в памяти у многих
Забылась прошлая война.
Но тем безруким и безногим,
Что изувечила она,
И тем, чей путь был покалечен,
И тем, в чей дом пришла беда,
И тем, чьё мужество и плечи
Всю тяжесть вынесли тогда.
Тем не забыть ни гром орудий,
Ни сёл пылающих в огне,
Ни день Победы нашей.
Люди!!! Не забывайте о войне.

2. Как мало Вас теперь осталось
Из тех далеких дней войны.
Ушли друзья. Осталась старость.
Но Вашей нету в том вины.
И всё быстрей проходят годы
А дважды в...

Жил да был в селе «Налейка»
парень, звать его Андрейка.
Ни печаль, ни радость в нём
разбудить вам нипочем,
потому как на селе
он считался не в уме.
Было два у него чина -
увалень и дурачина.
Все его жалели часто,
а вот это уж напрасно!
От природы он был рыжим.
И к тому же чуть бесстыжим.
Голым мог купаться в речке
и прикинуться овечкой.
Баб вокруг не замечать,
и нырять себе, нырять.
Те бельём в него швыряли.
И топили, и шпыняли,
а Андрейке нипочем.
Хоть грозите кирпичом...