Нашлась

Мне показалось, что нету земли,
Что на миг исчезло притяженье....
Мы друг друга взглядом нашли
И нахлынуло к сердцу волненье...

Я люблю тебя тебя до сих пор,
С сожаленьем это признАю,
Но даже если взглядом в упор-
Я ни за что тебя не проклинаю...

Думай сам и кори себя сам.
Моя совесть чиста, как невестино платье...
Время быстро идёт... Ты доверься часам,
Всё, наверно, забудется к нашему общему счастью!...

И за неделю перед Пасхой
Иисус узрел Ерусалим.
С обычной кротостью и лаской
Сказал тогда Он бывшим с Ним:

"В селенье ближнее идите,
Отсюда видимое нам,
И Мне ослёнка приведите,
Которого найдёте там.

Он не объезженный, и будет
У врат привязанный стоять;
И если вас окликнут люди,
Должны вы будете сказать,

Что Господу он нужен срочно".
И те, которых Он послал,
Пошли в селение, и точно
Нашли всё так, как Он сказал.

И, приведя осла, покрыли
Его одеждою своей.
Затем Иисуса...

И что-то там про меня в отрывном календарике
Исхудавшем вконец к октябрю,
Ты нашла, словно девочка маленькая,
Выдающая числа каждому дню.
Я бы вызвал спасателей! Может даже
Разрешил бить детей!
Выпил горькую, перемазался в саже,
К приходу таких гостей.
Я шептал бы им, что ты сумасшедшая,
И видишь не так, как все!
Вероятней всего, что они заберут
не тебя, а меня к себе!
Ты тогда проводила бы нас до порога,
Может после подбежала к окну,
Запинаясь, в слезах, громко-громко
Кричала...

Всё было гораздо хуже:
Любви она не нашла,
Ей просто мужчина нужен
Зубастый, его мошна.

Не надо печали, братцы,
Сгорела любовь давно,
Что рвалось, то стало рваться
Тряпицами, всё одно.

Разрушены бастионы,
Валяются меч и щит,
У чувства свои законы,
Погибнет, коль не взлетит.

И сердцем то понимая,
Рыдала она в подол,
А рядом мужик, зевая,
Садился за общий стол.

Она себя укоряла,
Тревожилась по ночам,
А чувство, что так терзало,
Читалося по очам.

Спросил её подле гроба...

«Я люблю» кружится в голове,
«Я люблю» готов кричать везде,
Своим чувствам стал я подчинен,
Не способен уже думать о другом.

Мое сердце теперь бьется для одной,
Самой нежной, изумительной, родной,
Кто смог дверцу к сердцу приоткрыть,
Научил по-настоящему любить.

Каждый день я новой встречи жду,
Об одной тебе я постоянно мыслю,
Каждый миг одной тобой дышу,
И твой голос завораживающий слышу.

Просыпаясь в утреннем рассвете
Вижу образ твой я в лучезарном свете,
Он мне мило...

Я тоскую, милая, по счастью,
Которое ты мне преподнесла,
И не верю, что меня ты разлюбила,
Что любовь вот так ко мне прошла.

Ты вспомни моменты, как вместе
Часы мы вдвоем проводили,
Как страстно с тобой целовались,
И нежно друг друга любили.

А вспомни, как меня ты обожала,
И называла своим малышом,
А еще, любя, ты обзывала,
Называя меня глупышом.

Мне не забыть твоих объятий
И как к себе меня ты прижимала,
Как говорила теплые слова
О счастье нашем, что нашли мы навсегда...

Красивая, добрая, милая
Встретилась мне на пути.
Голубка любви сизокрылая,
Трудно такую найти.

И теперь среди множества лиц
Я ищу белых, искренних птиц.

Любовь подарила нежданную,
Струны затронув души.
Вселила надежду желанную,
Вырвав из дикой тоски.

И смысл вся жизнь большой обрела.
И дорогу во мраке нашла.

Мы сидели в кафе, утомлённые видом друг друга,
А на улице в лужах от ливня кипела вода,
Непогода была продолжением страшного круга,
Из которого выход один – в никуда, в никогда.

Мы молчали – к чему разговор, ведь назад нет возврата,
Всё уже решено, выбран дом, день недели и час…
В этот выбранный день мы с тобой повстречались когда-то,
В этот час и уйдём – вряд ли мир обеднеет без нас.

Мы с тобой заберёмся на крышу высокого дома,
У него мы встречались по прихоти странной судьбы...

Вот еще одна осень прошла,
Снегом чистым укрыла долины...
В моей памяти место нашла,
Для Неё рисовал я картины.

Может, где-то не так на холсте
Я смешал золотистые краски,
Но я верю, что осень в себе
Сохранила ко мне свои ласки.

Завтра будет зима, а пока
Я брожу по-осеннему парку,
И стихами заносит рука,
Сорок пятую осень в тетрадку...

Заслышав речь о воскресеньи,
Начальство храма подошло
И от людского потрясенья
В негодование пришло.

И мракобесы повелели
Тотчас Апостолов схватить,
Но те людей уже успели
Пять тысяч к Богу обратить.

Наутро всё священство в сборе,
С самим Кайафой во главе,
Петра спросило при разборе
Событья в храме: «Дай ответ,

Какою силою хромого
Вы раззадорили плясать,
И нет ли имени такого,
Чтоб всех людей могло спасать?»

И, Духа обретя Святого,
Пётр дал тогда такой ответ:
«Что...