Наши песни

С вольным ветром, с вольным ветром,
За моря бы улететь.
И умывшись солнца светом,
В чистом поле песни петь.

Тело здесь земля-чужбина,
Пусть навек в себя возьмёт.
Степь родная душу сына,
Обогреет и спасёт.

Людям я б сказал — прощайте,
Улетев от них душой.
Словом злым не поминайте,
Вспыльчив я, но я не злой.

Коли что не так — простите,
И пусть жизнь рассудит нас.
На меня зла не держите,
Если чем обидел вас.

С ветром вольным, с ветром вольным,
Улететь бы в край родной.
Не...

Спираль, во времени развилась, «являясь миру,
локон, грёзы», мечты,….. сознание резвилось,….
…………рождало и стихи и песни, несло ту чушь
чего прелестней, само себя оно смешило, блажен
и нищий, духом,…… пал, тот выбор, словно тень,
как пенье птицы, трель сверчка, лягушки кваканье,
………………………………………………………
луча, передвиженье,……… скольженье по, и над,
слетая, и отражаясь в сотнях глаз, он возвращался
«матерея», материей той, обрастал, вдруг превра-
тился в прут, струну, «хвостом павлиньим...

«Безразличие к ложному и хорошему», про-
никновение, как заблуждение, плутал, шёл
по лабиринтам, старался, песни пел, развле-
кался, а зачем, позабыл, назначенье своё по-
терял, не сумел всё, что мог и хотел, подус-
тал, цзюньзы не пришлось ему стать, видно
выбрал не тот странник путь, растерял он и
волю и дух, а сидящий, у дома петух, (фазан),
зная время своё, не взлетит раньше срока,
фазаниха не дала сигнал, для полёта, переду-
мала, птица, чего-то.

Ушла великая Уитни Хьюстон -
И сразу день стал самым грустным.
Великая была для всех -
Вот значил что её успех.

Все песни у неё не просто хороши -
У каждого касались струн души,
Их не устанем слушать, не положим в ящик -
И в памяти у нас - останется блестящей!


В душе у каждого любви посев,
Волшебным голосом запев,
Она навечно создавала -
Любовь её границ не знала...

И стихи надоели, и песни скучны,
Овцы целы и волки, казалось бы, сыты,
То ли дух от безделья стал слишком ручным,
То ли разум свихнулся под натиском быта.

Ритуал во спасение, первая часть –
Мерлезонский балет – кавалеры и дамы…
Рубануть бы секирой по чувствам с плеча,
Полоснуть бы мышление бритвой Оккама…

Но, боюсь, что придётся опять наблюдать –
Акт за актом – пажи, лотарингцы, дворяне…
Сколько глупости в книгах – песок и вода,
Сколько в мире, допущенной Господом, дряни...

В малахитовой шкатулке
Русь моя хранит
Разноцветные бирюльки
Ценные свои.
Камешки да самоцветные
Глаз от них не отвести.
Их для украшенья летом
В косоньку вплети.

Донесётся звон церковный
В прибранный чертог,
И застынет у иконы
Беленький платок.
Полетят слова заветные
Богу изливая грусть,
Заповеди и заветы
Помнит наизусть.

Русь возрадуется в праздник,
Совершив обряд.
И наденет самотканый
Лучший свой наряд.
Камешки да самоцветные
Глаз от них не отвести.
Будут песни до...

А помнишь,какое время было?
Воспоминанием,как лучиком, в окошко светит.
Без дискотеки было так уныло,
Мечтали мы, быстрей, субботу встретить.

И место встречи нам не изменить,
Там,от родителей одно спасение.
Услышав ритмы,-наслаждение,
Хотя бы миг еще прожить.

И эти песни на английском,
Да к черту смысл,перевод.
Я подошел к тебе так близко,
И в звездах ярких небосвод.

И было все тогда впервой,
И эта магия танцпола.
Я был наивный и смешной,
Но,как же хочется мне снова...

В саянских горах у костра
Туристы усталые пели.
Их слушали там до утра
И птицы лесные, и звери.

"Мы жили в любимой стране,
Гордясь неразрывностью уз.
Как гимн напевая везде-
Мой адрес- Советский Союз."

Звал в горы мятежный Высоцкий.
рвал парус бешеный ветер.
А мы, обнимая берёзки,
Счастливей всех были на свете.

Мы мчались с тобой за туманом.
За запахом пряным тайги.
А рельсы весёлого БАМа
Судьбы отмеряли шаги.

Синильга из тьмы выходила,
Таинственно долго молчала...

Весна старается, работает усердно,
Но ей пока ещё не справится с зимой,
Днём птичьи песни разливаются победно,
Мороз ночами, зимний холод ледяной.

Но каждый день ещё разливистей, безбрежней,
Вершится радостный, волнующий обряд,
Весна смывает надоевшие одежды,
Цветущей зеленью сменяется наряд.

Я помню руки бабушки моей
И клетчатый платок огромный,
В него, закутанную до бровей,
Она меня сажала в санки ровно.

И по лыжне, где красные флажки,
Везла меня по лесу в город к маме,
Так тащат свою ношу бурлаки,
Обвязанные вечными тесьмами.

Не страшно с ней мне было жить в лесу,
Мне бабушка - защита и опора,
Я стойкость эту через жизнь несу,
И на душе глухого нет запора.

Спина ее не гнулась никогда,
Пережила войну, разруху, голод,
На лоб морщин ложилась борозда,
Но голос ее...