Наши дети

Дети рождаются... Уходят родители...
К своей божественной обители...
При жизни часто о них забывают...
Потом об этом горько страдают...

Жалеют, что что-то им недодали,
Что-то хорошее им не сказали...
Стыдно становится им с годами,
Что тепло в груди затворяли.

Страдают, мучаются -
Думают, что ничего уже не вернуть...
Светом они озаряют их Путь!..
Зачем же страдать - живите сегодня!

Лучик Любви в груди не томите,
Живите на полную!
Себя сохраните!
Берегите тепло, дарите родным...

Она была преступницей чертовка,
Преступница, тогда с бомбардировкой,
Ворвалась в детство мирное война,
И жизнь перевернул сам сатана.

Всё в детстве стало точно как у взрослых,
Паёк и табурет для низкорослых,
Приставленный к станку, и на ремне пакет,
Работать долго с перерывом на обед.

Им вместо игрушек, детали, станки,
Там бомбы, пожары и слово сынки,
С болью в душе о Победе мечтали,
На фронт провожали, плакали, ждали.

Дети полков, так же быстро взрослели,
Метко стрелять они...

Родились мы в прекрасное время,
И хотя бушевала война,
Но, смывая тяжёлое бремя,
Расцвела в нашей жизни весна.

На судьбу свою мы не роптали,
Потому что сбывались мечты.
Свою жизнь, словно книгу, верстали
И к сердцам находили мосты.

И что было, то было, наверно,
Нам судьбы своей не изменить.
Не всегда поступали мы верно,
Зато дружбу умели ценить.

Не понять, чего больше досталось,
А порой было невмоготу.
Но надежда всегда оставалась
На любовь и свою доброту.

Жизнь по-своему...

Солнечные дети - это ты, я, мы,
Кто душою молод, чтит, лелеет солнце.
Для кого родной приход вестницы-весны,
"Пробуждением" обычно он зовётся.
Духа пробужденье нам несёт надежду,
Что растает совершенно лёд души.
Воссияют ценности, совсем, как прежде.
Те, которые и Богу хороши.
Дети Солнца знамо источают радость:
Радость жизни, свет, покой, ясную любовь.
Не пугает вовсе слово-призрак "старость" -
Вечность, потому что в знании основ!

Солнце светит каждым днем.
Мы под солнышком живем.
Хлеб едим и воду пьем,
Вот и каждый день растем.

Божья сила велика,
Держит нас его рука.

Слово мы его несем,
Каждым вечером и днем.
Здесь лишь сеем, но не жнем,
И растем, растем, растем…

А когда настанет час,
Взвесят и обмерят нас!

Так что помни каждым днем,
Для чего мы здесь живем.
То, что в сердце мы несем,
То, спасем. Или умрем!

Грохот города.
Мы одинаковы.
Прячем головы
В створки раковин.
Мы закрытые,
Замурованные,
Позабытые,
Зачарованные.
Существуем мы
По инерции,
Измеряем жизнь
Килогерцами.
Ищем радости
И взаимности,
Безопасности
И стабильности.
Год за годом
Мечтаем, мечемся.
Забываем
О человечности.
Вместо лиц
Одни пятна белые,
Все размытые
От безделия.
Искаженные
До безумия.
Далеки от
Благоразумия.
Ненавидим
Без исключения
Всех за наши
Зло-приключения...

Мы знали о Солнце всегда, мы знали и ведали все, и Солнце давало нам знак, и в небе играло, светясь, В дуальности все разделять, нет смысла, ответим мы Вам! Ярило и Дивью чурясь вы мир превратили в сортир!
Но плазму души нельзя закопать, бетоном гранитом закрыть, могильною сыростью не спеленать и к Солнцу путь не закрыть!
Империю Солнца вернуть, нам предки вложили в геном. Чтоб мудрость дедов, озаряясь с рассветом, зашла в брошенный дом. И там осветила углы, и плесень сожгла на стенах. А ярким...

Муж забирает сына из детсадика,
Тот начинает весело трещать:
"Сегодня нам сказали: все мы братики,
Должны своих сестрёнок защищать.

Мой братик Рамазан приклеил усики,
К сестрёнке Маше начал приставать,
Ей мандаринку он засунул в трусики,
А после с Гогой начал доставать.

Мы с Петей это видели, с Нечаевым.
Братишкам этой мандаринкой в лоб
Мы засветили и совсем нечаянно
Их головой засунули в сугроб.

Братишки сразу старшим рассказали всё,
Как мы мешаем с Машей им играть,
И нас за...

О чём грустишь, мой старый недруг,
Мой оппонент и критик ярый? –
Быть может, понял ты, что ветру
Плевать на громкий вопль гагары…

Борей познал и не такое…
По вечерам, в портовых доках,
Бродягу часто беспокоил
Толпы людской глумливый рокот.

Пугала Нота канонадой,
Мортира где-то под Смоленском,
И виртуозною руладой
Смущал со сцены толстый Ленский.

Бил в Эвра страж из катапульты, –
Разрушил, глупый, стены храма,
И заключить пытался скульптор
Порыв Зефира в белый мрамор...

О, сколько миру явлено пророчеств,
Но видеть их и слышать не с руки -
Глухим, слепым, без лиц, Имён и Отчеств,
Плывущим по течению реки.