Наше время

Ни изжить тебя, ни забыть
Не могу. И не лечит время.
Тяжело снова душу крошить,
В одиночестве прошлым бредя.
Вспоминать, лгать самой себе,
Звать с желаньем вернуть обратно;
Прятать слезы и жить как во сне,
Закрываться под гордости маской.
Биться в стену, о боли молчать,
Улыбаться почти без фальши
Когда хочется просто кричать
...И немыслимо мучаться дальше.

Осень память пробудила,
Сердце стало вспоминать:
Как любила, как забыла,
Как влюбилась я опять.

Все прошло, и все осталось
В сердце, в памяти, в душе –
Осень нынче подсказала
Жизни прожитой сюжет.

Погружусь в воспоминанья,
Возвращусь в былое я:
Лета теплого дыханье,
Какофония огня,

Света, ветра и ненастья,
Проторенной целины.
Много горя, много счастья
И желанные плоды.

Дальше, глубже: слезы, счастья –
В памяти водоворот
Осень (сущее напастье)
За собою увлечет…

Осень...

На белой бумаге
Ряды исписанных чернил.
Возможно неизвестный автор
В прошлом кем-то был.
Сейчас это не важно,
Всего лишь обрывки слов,
Но кто за ними стоит,
Ответ пока не готов.

Однажды откроются двери
В эпоху тотальной любви,
И каждый, наверное, сумеет
С достоинством в них войти.
Новое время приходит
Стирая старые рамки,
А за ним и новый восход
Расширит наш горизонт.

В пустынном странном граде
Огня столб жарко-жаден.
Застыло небо слепо,
Что птица в темном склепе,

До отвращенья смрадном.
Струится лава гадом –
Достать, обжечь, оплавить
Растерзанную память.

Иссечен мрамор градом.
Стена просела рядом.
Слезой ползет по щелям
Потерянное время.

Как не лечит? -Лечит"
Шепчет в ухо Время.
Надо дескать легче,
Надо современней

Голос ее тихий,
Боль мою баюкал.
Чтобы свилося ЛИХО
На груди гадюкой.

Только что же рвусь я
Бред ее не слушав?
Чтоб канаты грусти
Не стесняли душу

Только мне не легче,
Сквозь зубовный скрежет-
Вечность видно лечит,
А минуты режут

Томленье духа и желанье плоти сливается в волшебном поцелуе...
Расставить запятые меж словами и точки между выдохом и вдохом,
забыть на время Хроноса проделки, в песках пустыни призрачной кочуя,
и вспомнить золотого меда вкус, стирая грань меж "хорошо" и "плохо".
Не повторять забавы малолетства, и горечь ржавую не пить из мрачных рек,
беречь великое богатство из наследства земных садов, и птичью радость - речь.
Поверить голубой звезде восхода , не повторяя всуе -имярек,
И жить. И петь...

Рано для вербы.
А кто же мне скажет когда?
Во время, поздно ли?
Нам не судить, не дозволено,
Даже и в вере.
И мимо идут поезда,
Днями морозными,
И, в болях, ночами солёными.
Колокол бьётся
На грани весеннего дня,
Сколоты грани,
Пространство на кварты размеренно.
В небе взорвётся
Шальная, быть может, звезда,
Душу мне ранит,
Весенним мотивом проверенным.

По инерции время катится,
В воду канет едва ли заметное,
Моментальное, вечным хватится,
Пожиная плоды многолетнего.

От кичливого до посмешного,
Пробежавшись полоской изрезанной,
По разбойничьи вспомнит грешное,
И, дай Бог, простит бесполезное.

Затвердеют смятенья бывалые,
Оттрубят стремления пылкие,
И останется только малое,
А от малого, до великого…

А ночью - время для проказ
проспавших целый день ветров,
и небо щурит жёлтый глаз
и хмурит облачную бровь,
и, как бывалый старшина
на шалость молодых солдат,
ночная смотрит тишина,
и пряно вьется аромат
нагретых за день горных трав,
и в сакле скромной - свет в окне...

Как будто нет стрельбы, облав,
как будто это - не в Чечне...

...И время мне не повернуть,
Дурацкий ход, простых часов.
Судьбу, пытаясь обмануть,
Любовь закрою на засов.

Пусть так задумано, увы,
Мне не по силам эта жизнь.
Хочу ли не зависеть от судьбы?
Хочу ли я с тобою быть?

Пусть все смеются надо мной,
И пусть душа моя болит.
В своей судьбе я как герой,
Ну а в твоей, я инвалид.

Никто не знает, как жесток,
Со мною обошелся Мир.
Простой, столь крохотный росток
Завял без влаги и без сил.

В бреду пишу зачем-то строки,
И сам не знаю...