Наш любимый царь

Посмотри , в близи потока
У прозрачных чистых вод
Посреди травы высокой
Пышно лилия цветет.

Корни крепкие питает,
влага чистая ручья
И росою наполняет
чашу ранняя зоря.

Миловидный цвет красивый,
стройный стебель молодой
И головка горделиво
вознеслася над землей.

Жаждет лилия простора,
смотрит прямо в небеса
И влекут ее узоры
Скромных пчелок к лепесткам.

Сок приятный и пахучий
изливается из ней.
Кто ж богаче и кто лучше
одевался из царей.

Так живет Творца...

Мы все живем как будто, но
Не будоражат нас давно
Ни паровозные свистки,
Ни пароходные гудки.
Иные - те, кому дано,-
Стремятся вглубь - и видят дно,-
Но - как навозные жуки
И мелководные мальки...

А рядом случаи летают, словно пули,-
Шальные, запоздалые, слепые, на излете,-
Одни под них подставиться рискнули -
И сразу: кто - в могиле, кто - в почете.

А мы - так не заметили
И просто увернулись,-
Нарочно по примете ли -
На правую споткнулись.

Средь суеты и...

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
Грудой свёртков навьюченный люд:
Каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
Шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
Мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
В Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
В транспорт прыгают, ломятся в двери,
Исчезают в провалах дворов,
Даже зная, что пусто в...

Я – Женщина, и, значит, я – Актриса,
во мне сто лиц и тысяча ролей.

Я – Женщина, и, значит, я – Царица,
возлюбленная всех земных царей.

Я – Женщина, и, значит, я – Рабыня,
познавшая солёный вкус обид.

Я – Женщина, и, значит, я – пустыня,
которая тебя испепелит.

Я – Женщина. Cильна я поневоле,
но, знаешь, даже, если жизнь – борьба,

Я – Женщина, я слабая до боли...
Я – Женщина, и, значит, я – Судьба.

Я – Женщина. Я просто вспышка страсти,
но мой удел – Терпение и Труд...

Ты запрокидываешь голову, -
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника весёлого
Привёл мне нынешний февраль!
Позвякивая карбованцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным
Чьи руки бережные трогали
Твои ресницы, красота,
Когда, и как, и кем, и много ли
Целованы твои уста -
Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол сию мечту.
В тебе божественного мальчика, -
Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя...

Временами хандра заедает матросов,
И они ради праздной забавы тогда
Ловят птиц Океана, больших альбатросов,
Провожающих в бурной дороге суда.

Грубо кинут на палубу, жертва насилья,
Опозоренный царь высоты голубой,
Опустив исполинские белые крылья,
Он, как вёсла, их тяжко влачит за собой.

Лишь недавно прекрасный, взвивавшийся к тучам,
Стал таким он бессильным, нелепым, смешным!
Тот дымит ему в клюв табачищем вонючим,
Тот, глумясь, ковыляет вприпрыжку за ним.

Так, Поэт, ты паришь...

Моя душа сейчас закрыта,
И не стучите в мою дверь!
Моя душа сейчас убита -
В ней боль от прожитых потерь ...

В моей душе бурлит цунами!
В моей душе царит бардак!
Моя душа покрыта мхами,
А в голове моей лишь мрак!!!

Я тень проклятий и сомнений -
Нет места мне среди людей ...
В моей душе творится хаос
Иллюзий и пустых идей!!!

Моя душа для всех закрыта -
В моей душе лишь пустота!
И в мое сердце дверь открытой
Уже не будет никогда!!!

Моя любовь - мое проклятье!
И с этим жить...

Надо верить в обычное,
надо рассчитывать здраво…
У поэтов с убийцами,
в сущности, равная «слава».
Кто в веках уцелел?
Разберись в наслоеньи мотивов…
Мы не помним царей.
Помним: были Дантес и Мартынов.
Бесшабашные, нервные,
святы «блюстители долга»…
Ну, подумаешь, невидаль:
Однажды вспылили – и только!
За могильной оградою
все обвиненья напрасны…
Пахнут их биографии
лишь типографскою краской.
Вот они на портретах
с улыбками благопристойными…
Так что цельтесь в поэтов -
И...

Гоните маленькие мысли!
В них не рождается любовь.
Гоните маленькие мысли!
То - достояние рабов.

Да будете царями духа!
И вам откроются полней -
Слова - не только лишь для слуха
И свет - не только для очей.

Наедине с тобою, брат,
Хотел бы я побыть:
На свете мало, говорят,
Мне остается жить!
Поедешь скоро ты домой:
Смотри ж... Да что? моей судьбой,
Сказать по правде, очень
Никто не озабочен.
А если спросит кто-нибудь...
Ну, кто бы ни спросил,
Скажи им, что навылет в грудь
Я пулей ранен был;
Что умер честно за царя,
Что плохи наши лекаря
И что родному краю
Поклон я посылаю.

Отца и мать мою едва ль
Застанешь ты в живых...
Признаться, право, было б жаль
Мне опечалить их;
Но если...