Нас трое мы нежимся

Там, где кончается земля,
Где нет ни вечера, ни дня.
Где, словно подо льдом вода,
Застыло время навсегда,

Там сквозь года, через века,
Течет хрустальная река,
Непроходимый лес шумит,
И одинокий дом стоит.

Там огненный цветок растет,
И ярким пламенем цветет
У растворенного окна.
Живет там девушка одна.

Там на крылечке дремлет кот,
Под крышей ласточка поет,
На чердаке гнездо свила,
Но девушка не весела.

Какой-то дух ее томит,
Ночами с нею говорит.
О...

Пелагея Филипповна, Агриппина Прокопьевна,
Как вы там, на том свете,
если есть он, тот свет?
Отдыхаете с арфами в белоснежном акрополе?
В облаках тихо нежитесь вот уже тридцать лет?
Не могу я представить вас в праздном безделье
На зелёных лужайках, в облаках, в гамаках,
Вас, привычных к уборке, стряпне, рукоделью,
С постоянной усталостью в добрых глазах.
Поварихи и няньки, портнихи и прачки,
Чтоб с тоски от безделья не закиснуть в раю,
Всех богов и архангелов вы бы, чудачки...

изумительная Талия и шейный Позвонок
пристрастную баталию нежили часок
Муза од очарования и шаловливый Кот
свели вольности собрания в сигаретный смог
в нём весёлая компания слизала весь пролог
съела в точке обаяния воздуха глоток…

04.11.09

…я ценю тебя ненастный
день угрюмый под луной
ночку прячешь ты причастный
к страсти вольной и со мной
тратишь силы неизменно
умываешь ночь слезой
заливаешь тьму степенно
в сокровенности земной
ты устроился прекрасно
нежишь светом и весной
мост построишь непременно
к встрече истины с судьбой
откровенностью вельможи
она свяжет пектораль
все ж реалии попозже
разорвут нить магистраль
не люблю её несчастной
томной ночкой роковой
в неизбежности контрастной
удаляюсь...

Я дышал исступленным ветром в окрестностях Ментона.
Собирал светлую грусть в сапфировом взгляде Жанны Самарии.
Меня нежили капли алмазной воды с розовой плоти юной купальщицы.
Я пьянел от красок на балу Мулен де ла Галет.
С полотен художника льется огонь вдохновенного мира…
Ренуар, старик Ренуар, если б ты знал ее, моими глазами…

Оконце вечерком качалось –
по веленью сквозняка
пылинка сочная присталась,
прилегла подле меня…

И удалой судьба казалась –
этак думала она,
что с молодцом уже венчалась
и… прижалась, как смогла…

В обнимке ссуженной лежалось –
больно нежила она,
всё описать бралась усталость
и не пятилась строка…

В конце исписанной тетради –
лист изорван и не зря,
на нём ответы – чего ради
ожидали сего дня?!

«Разделение слоёв вырастит безмерно,
Ведь без классовых боёв скучно благоверным.
Хлынут под столичный кров дети разных наций
Всех оттенков и цветов и ориентаций.

Чёрный слой и голубой будут как прокладка
Между тем, кто за тобой, и кому несладко.
Поведут всех за собой тучные коровы.
Для формации такой нужен лидер новый.

Чтоб в общении с людьми им язык не мучить,
Имя новое прими проще, благозвучней,
Чтобы лишних гласных груз не давил на череп,
Ветерком срываясь с уст восхищённой...

Нет достойнее пути оживить житуху,
Чем на старость лет найти в жёны молодуху.
А, гори оно огнём… в омут без оглядки…
Слава Богу, всё при нём - и почёт, и бабки.

Отравляли жизнь отцу сплетни, отговоры:
Не солдатик на плацу, возраст - за сто сорок.
Чем распахивать лари - шепчут Аврааму -
На свою ты посмотри-ка кардиограмму.

Авиценны в те века про инфаркт не знали.
Словом звучным – миокард смерть не называли.
От любимых мужики уходили в силе:
В Мухосранске - от тоски, в Риме...

Море широкими волнами
Плакало, провожало ,
Знало, какими походами
Нам это выпадало .

Белым барашки пенились ,
Гривами завивались ,
К берегу жались , нежились
Ласково улыбались …

Радость бродит по устам
Над весенней ранью,
Вдаль по серым городам
В солнечном гулянье.

Я на миг остановлюсь
У зелёной чащи
И меня не тронет грусть,
Бешено кричащая.

Солнцем нежу я мечту
И всегда лелею,
Что небесную звезду
Я в душе имею.

Не могу сказать о том,
Что я странник ладный.
Мне роднее милый дом
И залив прохладный.