Наряд

Есть Планета, Объятая Светом!
Несказанно Красива Она!
Самым Высшим Небесным Советом
Охраняема, Окружена.
В Ней — Всё Сущее Изначально!
И Вибрации Токов Чисты!
Злато-Белый Наряд Венчальный
Не Скрывает Её Красоты...
Се Планета — Жемчужина Моря,
Имя Ей: Райский Звёздный Цветок!
Ты Узнаешь Её в Мире Горнем,
Восходя вслед за Ней, на Восток!
В Совершенное Взглядом Проникнешь
И Душой Ощутишь Благодать!
И Познав Её, вновь Возникнешь:
Из Неё, ибо Се — СветоМать!
Се — Возлюбленная...

Тело - культ.
Наряд - бесстыдство.
Секс, наркотик-кровосос.
Душа - мощный пылесос.
Чувств поток смывают разум.
Смерч желаний Душу рвёт.
И любвей поток, лавина.
Мой ковчег меня спасёт -
Одиночество.
В нем не слышно поп искусства.
В нем волшебна тишина.
Разум крылья расправляет.
Оживает в нём Душа.
1988

«Ты отдаёшь наполовину
Леса, и горы, и моря…» --
Скульптура молвила Картине,
Из глины гладя свой наряд.

В ответ -- «Из глины, что из теста,
Немудрены "Воздушны замки"!
Своё, однако, знаю место!
И, как ни странно -- свои рамки!»

Крик ворон, лай собак, смрад от свалок горящих,
Убоженный наряд и подваленный взгляд,
В итальянском Кремле мавзолей, словно ящик,
А меж царских орлов звёзды кровью горят.

Скажешь, что не твоё, славянин, я поверю,
Вечно тянет тебя в твой исходный Берлин,
Не прижился ты здесь, выгнав финнов и мерю,
И теперь над болотами чахнешь один.

Что ты здесь позабыл, путешественник вечный,
В третьем веке придя в богом брошенный моск,
По плечу ли тебе, этот край бесконечный,
Из Европы...

Вот наконец то и зима настала,
Снег, снег, повсюду белый снег,
Он лег на землю, словно одеяла,
А на деревьях, точно белый мех.
И в нашем парке снег и праздничный наряд,
Играет музыка, кругом народ,
Повсюду светят огоньки гирлянд,
Ведь скоро, скоро, скоро Новый год!

Снегири, снегири, снегири
Аккурат под мороз прилетели –
Это Леший свои фонари
Поразвесил на ветви деревьев,
Чтоб порадовать душу и глаз
Красотою светящейся птахи,
Чей наряд заставляет подчас
Сердце чуткое радостно ахнуть!

На берегу морском, Уродство
Вдруг повстречало Красоту.
Такого рода "инородство",
Свело лишь — искупаться тут!

Едва с себя одежды сняли,
Отдались ласковым волнам.
Плескаться, плыть не уставали,
Взрывались брызги тут и там…

Уродство на берег вернулось.
И облачилось не в своё.
Ему плевать, что будут думать.
На то — уродства бытиё!

Никак того не ожидала.
Хоть, огорчило Красоту,
Но тем, что на брегу осталось,
Прикрыть сумела наготу.

С тех пор, (не ведая причины)
И принимают...

Вяжем пробелами...мажем по белому
Крестим по черному...каркают вороны...
В поиске призраков,носимся как угорелые...
Стоп краны головы сорваны...
Тело в осадок пошло...эхо следы занесло...
Слышны повсюду,маты отборные
Пришла беда,радости солнце ушло...
...Кончились стрелы,сломано ветра крыло...
И в тяжкий час плачем перед иконами...
...Хохочут бесы...плачут иконы...рвемся погонами...
И все петляем дорогами сорными...
...Каждому веку есть своя кость...
И своевременно,каждому времени...

Гейша, белого пиона, (колосилось время оно)
не вернуть и не забыть? харакири? лебезить?
по суставам и по взгорьям, выбор пал и вышли
взморьем по расщелинам судьбы аты-баты
быть могли, но не стали откровеньем, исчерпались
и уменье не поможет взять нам след, так прошло
немало лет или бед промчалась уйма,.. и сеппуку
наш обряд, одевай скорей наряд…

Сползает с крыш слепая мгла –
проснулся город-Геркулес –
и с нею серая зима
сбегает по макушкам в лес.

А бледных улиц пятаки
себя шлифуют до орлов.
Поэты – будней простаки –
роняют души в бездны слов.

Весна, не подобрав наряд,
вплывает в город по ручьям –
и фотовспышками искрят
по стёклам зайцы там и сям.

Пятимиллиметровый лёд
отринул брак и ржу цепей,
и потихонечку идёт
на мокрых цыпочках за ней.

Ей салютует, дав отчёт,
стотонный маршал в галифе…
А та подует – и...