Нарушить

Что ей мир? Да она же сама.
Что ей свет? Да она же оконце.
Задевая холодное солнце,
Подступает крутая зима.

Круче некуда. Чай заварю,
Отогрею застывшую душу.
Имя светлое повторю,
Но покоя уже не нарушу.

Чай остынет. И снова зима
Заметёт за печальным окном.
Или это она сама
В одиночестве скована льдом.

Раскрашен мир сегодня в черный цвет
Во мне вскипает боль и просится наружу
Мне кажется я тень, меня как - будто нет
И что-то страшное мне смотрит прямо в душу…

Я знаю вечен мрак! И не спасет рассвет
Исход своей судьбы уже я не нарушу
И легче мне не быть, сойти совсем на нет
Пусть твари мерзкие растащат мою душу

Быть может это сон?! Быть может только бред?
Угасло все во мне. Как кукла равнодушна
Потерянные дни, и цели больше нет
Я знаю тьма во мне. И я лишь ей послушна…

P.S...

Благословенны дни, в которых свет,
В них нам с тобой и плакалось и пелось.
И легкость строк ночная скороспелость
Не омрачит занявшийся рассвет.

Еще в лугах – тумана плотный наст,
Еще под ветром – ясеня зеленость.
Но эта грусть и эта просветленность
Сегодня стороной обходят нас.

Ты спишь еще. Я это сохраню,
Твой чуткий сон шагами не нарушу.
И осторожно выберусь наружу,
И голову под солнце наклоню.

…Земля дышала росно и светло,
День зарождался, не спеша и мудро.
И нам дарило...

- Опять сгорел пирог, с капустой, чернь, покрыла
его белоснежное тело, как и стих не удался, то-
лько солнечный свет по весне улыбался, нет,
нельзя совместить, нам поэзии слово и кухарки,
стряпухи, готовку? где искусство, а где трениро-
вка? не понять нам, где ложь, а где правда? по-
тому что волна, и корпускулы миг всё поглотит,
сольёт, воплотит, зелень лишь за окном, та реа-
льна, вот и образ, и жизнь актуальна и страдания
и благодать, да, все смертны, (туды-т твою мать),
- Не...

«Цу хаус хабе ихь драй киндэр» –
Так немец что-то говорил.
Дал шоколадку – «Ду нимс битте»,
И на коленки усадил.

Он звал меня не Рая – Яра,
И гладил всё по голове.
А я, от страха замирая,
Уйти хотела поскорей.

Что дал мне немец, я не знала,
Меня просила отпустить,
И к маме быстро убежала,
Не смея поблагодарить.

Припев:
А в нашем доме поселились немцы,
Мы жили в бане с мамой и сестрой.
Сказала мама: «Это иноземцы,
Нам нарушать не нужно их покой»

2
А немец стал носить...

- Снова мы или и это только казалось, (нам)
пространство опять разрывалось/разбиралось
на файлы, в сознанье его или моём.
- В смысле?
- А как индуцированный психоз, посыпал, напол-
нял твой\мой мозг и понять, у кого был, сперва?
трудно, кто сошёл с ума первым, и что было, явл-
ялось причиной, вначале, поэтому и мы все крич-
али и вновь вернувшаяся амнезия не выбивала из
колеи и не выводила из себя, повторяя, «а мне всё
равно» или «какая разница», как будто, ни за пра-
вду, а как...

- Ты не сжигай её малыш, она, и пригодиться.
- Кыш.
- Не уходи, побудь со мной,- он передумал, со-
хранил, вину на всех он разделил, окольцевал,
и время стёрлось, верней, бессмертием наказан,
таков её завет, намазан, он, сажей по лицу.
- Отретушировал красу? как рысь она стройна и
цельна, колдунья или мага дочь?
- Так на костёр её волочь?
- Повремени осёл, подумай, как выбраться на
волю нам, неужто, ты, бессмертьем пьян?
Чертог сломаем, размозжим , иль возведём и
покорим? один всё...

Молиться всем нам надо так порой
Чтоб обрести душе нашей покой
Молитву отче нашему возносим,
Прощения и мира на земле мы просим.

Все грешники раскаявшись по слуху
Свои молитвы господу пошлют,
Отцу и Сыну, и Святому духу,
Благим их в царство Бога будет путь.

Я тоже не святой, и страшно грешен,
И я свою молитву Отцу небесному направил,
Ибо в душе и в сердце очень не утешен,
Чтоб Он без милости своей, меня бы не оставил.

Он Сына Своего дал всем нам в утешенье,
И от грехов...

И снова боль… И снова ранят душу,
Слова пустые, зависть, желчь и яд.
Но знайте вы - я мира не нарушу,
И не сверну с дороги я назад.

Мне по лицу ударят – я отвечу
Улыбкой теплой. Объятием души.
Я обогрею, всех с добром привечу –
Ну а потом поплачу я в тиши.

И не понять мое больное сердце,
Не разгадать тоски в моих глазах.
Лишь посыпать мне раны будут перцем,
Жечь боль мою пожатием в руках.

Все рядиться ей,
Все молодиться,
То джинсовка,
То блеск кожана.
И порхает по жизни, как птица,
Только в прошлом кому-то жена.
Одиночества не нарушит,
Сеет смуту и маету,
Задевая живые души
Легким крылышком на лету.
Как живется ей вольно, сладко,
Как гарцуется налегке…
Но мерцает предательски складка
На почти молодой щеке.
Не задержится,
Не останется,
Что ей чьи-то дела и труды?
Дверью хлопнет и не оглянется,
На снегу затоптав следы.
Спят на полках зайчики, слоники,
Чисто...