Народа

В то время все Филистимляне
Войска собрали для войны.
А главный враг для них – Израиль,
Он не прощает слабины.

Царь Анхус так сказал Давиду:
«В тебе имею интерес.
Пойдёшь экскурсоводом-гидом.
Когда ты родом из тех мест,

Знакомы все тебе аулы.
Для разных нужд с собой возьмёшь
Бойцов, сбежавших от Саула,
Готовых всех пустить под нож».

И отвечал Давид: «Как скажешь,
Мой господин, набоб, прораб,
И ты сегодня же узнаешь,
Что может сделать верный раб».

А что имел в виду при...

С картой зелёной тогда вновь прибывших
Определили в Гесем.
Статус евреев, кочевников бывших,
Стал не понятен совсем:

То ли тот город в провинции где-то
Был им дарован тогда,
То ли в еврейское первое гетто
Прибыли те господа.

Крупный и мелкий с земли Ханаанской
Скот привели пастухи,
Жизнью готовые жить пуританской
В их поселеньях глухих,

Нос не казать в близлежащую местность
И не выказывать вслух
Профпринадлежность свою, ибо мерзость
Для египтян был пастух.

Овцы ли тех...

Где живём? В какой стране?
На земле? А может в не.
Почему вокруг потери,
Счастью я уже не верю.

Неужели наши деды
Лили кровь ради победы,
Что бы ты губил страну?
Этого я не пойму.

Сорок первый – сорок пятый
За спокойствие расплата
Подарившие тебе,
Те, кто были на войне.

Шестьдесят пять лет прошло
Больно вспоминать про это,
Ты не думай про неё
Думай лучше ты о детях!

Помним все мы имена,
Знаем каждого героя,
Ведь победа для меня
Гордость нашего народа!

Но что же...

Кто-то мнил себя мудрым пророком,
Наслаждаясь бедою, как зверь.
Ну, а новая жизнь, ненароком,
Заходила в открытую дверь.

Вот кого-то забрали и, может,
Без разбора в тюрьму повезли.
Только в мире, тем временем всё же,
Перемены великие шли.

Кто-то, сея недоброе семя,
Издавал свой последний указ.
А на улицах, в это же время,
Всё народа сметала река.

Кто-то время считал по минутам,
За рублями вприпрыжку бежал.
Только в этот раз здесь почему-то,
Наконец-то, народ...

Нет, Русь! Не сгинешь ты во Тьме,
Как Мать-Земля не канет в лету.
Растают в дальней стороне,
Кто затмевал дорогу Свету.
Традиций власть тебе ничто.
Тебя не вставить в рамки правил.
Всегда светло твоё чело,
Что б там церковник ни гнусавил.

Всегда ты будешь хорош'а,
И хоть в народе много д'ури,
Твоя свободная душа
Служить не будет при фигуре,
Ни при своей, ни при чужой.
Хоть мнится им – тобою правят,
Но ты, тряхн'увши головой,
Развеешь, набежавших грабить.

Царизма и вождизма...

Самодержца осуждать нельзя.
Он тогда не спаивал народа.
О евреях по своим сужу друзьям,
Пил с кем до и после их Исхода.

Помнится, как раньше при питье
На бульваре Карбышева вместе
Рассуждали о стране житье-бытье,
Для начала пропустив по двести.

Раз четвёртый сбегав в гастроном,
Пьяный Крупник Библию листает:
КГБ, такой же, сука, Фараон,
В Израиль народ не отпускает.

Сердце Комитет ожесточил -
Долго жил ещё мой друг в Рассее.
Всё точь-в-точь случится, как и говорил
Иегова...

Поэт: не радость, не проклятье,
А участь и священный долг,
Как вечное Христа распятье,
Любви несущий мудрый толк

Хвала народа: за ней не постоит,
Хвала поэту есть хвала и Богу,
И всем, кто эти строки утвердит
На жизненной и праведной дороге

Поэт: не участь, и не долг,
А Просветление Души,
Что держит пред народом долг,
И возвращает за гроши...

Он жил один, был одинок,
Он не имел покоя,
Создав огромный сад цветов,
В нём чувствовал Себя изгоем.
Он создал множество зверей,
Всех разных и прекрасных,
Все звери поняли, кто Он,
И окружили Его лаской.

Но это было лишь начало
Его бесчисленных идей,
Хоть всё там пахло и благоухало,
А не хватало там людей.

Венцом творенья были люди,
В которых видел Он друзей,
Он создал их как маленьких богов,
Чтобы познали горе и блаженство,
И заложил в них вектор совершенства,
Чтобы могли...

Безмолвие криков, тишина звуков,
Безрассудство мысли,
Дар немой речи.
     Видно слепыми глазами?
Горящие свечи в расплавленном воске,
Эрудирован мыслью ситец знаний,
Наблюдает в небе,
        как рождаются звезды.
Копошится нищий, в богатой помойке.
Уведел праздник
     В закрытых окнах,
А что осталось?
Лишь хмель попойки.
Пустой бутылки в набитых стёклах,
Безбожник молвит, спасая души,
Глухой услышав, 
               одернув уши,
Читает пальцем какой - то мальчик,
Ландшафт...

На все орудия убийства,
Легли следы кровавых слез.
Осели мысли страха смерти
Млоьбы невинной и угроз.

Сравните символы религий.
С крестом был связан приговор.
Он как петля, что вниз свисает
Как окровавленный топор.

Две перекладины залиты
Обильной кровью тех времен,
Холодным потом и мочою
Всех тех кто был приговорен.

В походах крест следы оставил
Благословленных им солдат.
Тела убийц и убиенных
Под этим символом лежат.

Двуличной грязной проституткой
Всегда религия была...