Нарезать

Синеют горизонта дали,растет стена из облаков,
Давно мы шторма не видали, решили ждать без дураков.
Пока,над нами штиль кочует, и чайки нарезают круг,
Но запах бури уже чуем, смотри внимательнее друг.

Волна на море участилась, глубоким стал небесный цвет,
Как будто в бездну покатилась, кривит лучами белый свет.
Контраст усиливает небо, чернее небо каждый час,
Черно на право и налево, и чайки криками; Атас!

И руки-крылья раскрывай, пошел порыв,он самый первый,
И тащит море за собой...

Мне какая-то гниль,
как оскомина в душу набилась.
Рассыпается в пыль
всё, к чему прикоснуться случилось.
Деловитая прыть
обернулась пустыми делами.
Путеводная нить
затянулась тугими узлами.
И лохматый пипец
притаился за шатким забором.
Словно меч-кладенец
на меня положили с прибором.

Обе левых ноги
нарезают круги неуклонно.
И бесшумны шаги
чёрных кошек с зубами дракона.
Расположены в ряд
острия нержавеющих граблей.
И глядят на мой зад
приключения с вострою саблей...

Был, призмой и на стороне ангелов, на теле джи-
на, в его пещере на мэнской треноге варил суп,
грибной, (из мухоморов, поганок), дурмана, бел-
ены, волчьих ягод, кричал: "ой", при обжигании
рук, дул на обожённые места, нарезал кольцами
лук, "без конца", добавлял по вкусу, соль, перец,
другие специи, петрушку, брал сам себя за ушко,
доставал из болота слов, (барона мюнхгаузена ул-
ов), летел на ядре на луну, "не плачьте обо мне,
дщери эрина",- повторял он, запомнившуюся ему...

У чистого озера рядом с тобой,
Релакс разливался по венам.
Кувшинки кружили над чистой водой,
Я был очарован мгновенно.

Лиловые цапли на том берегу,
Балет исполняют порхая.
Озерные чайки стригут налету,
Отставшую рыбку от стаи.

Еловые ветви оградой вокруг,
В смородине дикой увязли.
Найдя подходящий периметра круг,
Подвесил блаженные ясли.

Ласкал ветерок мой чудесный каприз,
Смотрю на зеркальные глади.
Ем ягоды сладкие, лета сюрприз,
И думал;-С чего бы то ради?

Мне рваться...

Город с грохотом
опрокидывает на голову
вечерний бронзовый колокол.
Ледяная капля луны,
как одинокий
цветок подснежника.
С прилежностью чайки
нарезая абрисы отражений
в супрематических стёклах,
дымящихся чаем,
прорастающих зёрнами кофе,
прихватив серебряный лук
с золотыми стрелами,
держи за душой
не больше двух слов на прощанье,
и покидай свои Дельфы.
Искра близости
предполагает
время разлуки.
Будь кротким, как свет на камнях,
как тысячи воплощений Будды,
как чистый...

Без (строк), встреч и разлук, вырвал лук, выс-
ох, нарезал чакан, навяжет венков, на зиму,
без оков и последствий, развесит, пусть, про-
ветривается, (рядом с пучками чеснока), сим
вол веры, без забот и подвига, свойство его
души, не спеши, мак высох, насушил жердёл
и яблок, груш, слив и вишен, лето, (пышен?),
пышет жаром, роса на траве, в небе перисты
е облака, ласточки в вышине, что ещё нужно
тебе, неба синь, остынь, куралеса, без подви
гов и подвеса, надбавки без чудес и...

Ни за кого, и ни за тебя, в опустевшей пеще-
ре ни капли вина, упокой, успокой, свою душу
череп полон, (послушай), другим, стихов нет,
не поднять и не выпить, в обед, всё без сцен
и свиданий, ясно, видно, (всё без (с),........ ви-
дно блюз, босанова, и джаз, рок-н-ролл не с-
качать? вышли квоты? завис интернет? или
жар растопил тебе мозг? розг не стало, на ст-
оле, лишь нарезано сало, лук-порей, соль в с-
олонке и (разбросаны вещи, на полу, этой ди-
вной, смешной и весёлой девчонки)

Милая,
верни меня: к теплу…
Я войною весь заледенел.

Я служу не сердцу, а баблу.
И жовто-блакитний сатане.


Лед на мне. Он как бронежилет:
ни штыком, ни пулей не достать…
Можно до кишок заледенеть.
Можно убивать.
До двух… до ста…


Я полгода смертью здесь дышу.
Я полгорода спалил к чертям.
Нарезая улицы в лапшу…
В хлам шинкуя:
то детсад,
то храм…


Я блюю и я молюсь — с брони…


Милая,
открой конверт… открой…
Вот ключи от сердца. Поверни!!
Да не так. А...

Прыг, воробушек, да прыг,
Ловит он счастливый миг,
То на веточку, то вниз,
Ждёт его внизу сюрприз,
То он зёрнышко склюёт,
То он крошку подберёт,
На сосне ворона бдит,
На воробушка глядит.
Этот бойкий воробей,
Не по нраву дюже ей,
У вороны силы нет,
Той вороне триста лет!
К ней воробушек подсел,
Словом он её задел:
- Вижу, снова ты грустишь,
Взглядом огненным пылишь?!
Слов вороне не сдержать,
Вновь взялась она брюзжать:
- Ты весёлый больно, друг,
Нарезаешь круг на круг,
Сил в...

Где осталась лишь тленная пошлость разбитых зеркал,
Где закат присягал чьей-то богом покинутой вере…
Где на узкие ленты я тщетно слова нарезал
Полутенью дыша, в мне отпущенной призрачной Мере…
Мне альковы из стали роднее, чем шелк и меха…
Я - хозяин охоты и бог, что играет с Богами…
И тесней чем любовники в шёлке дамаста и стали
Мы сплетались, прощая друг друга, не зная греха…


© Copyright: Эдуард Дэлюж, 2015
Свидетельство о публикации №115012311497