Направо

Собака пугается палки,
Не зная угрозы хужей.
Для нищего место на свалке,
Среди доходяг и бомжей.

Ступаю путями крестовыми
Средь лютого злого зверья.
И те, что зовутся Христовыми,
Не лучше жулья и ворья.

«Подохни! Расчисти нам место!
Довольно внимать дуракам!»
Зажралась Христова невеста,
Одевшись в парчу и шелка.

В измученном сердце гнездится
Отчаянье тела в петле.
Но правда на небе родится,
Чтоб плод принести на земле.

Покроются срамом кликуши,
Когда по прошествии лет...

Всё по местам желательно расставить!..
Проходит время, и к Земле опять
Пытаются Избранников послать,
От недостойного чтоб нас, людей,избавить.
И уникальный энерго-сигнал
Усиленным высвечивают дальше,
К гнезду зловонной человечьей фальши,
Людьми где созданный бытует "Грех-вандал"!
Кричал и извивался хитрый Грех,
Он не желал быть признанным, как вредный,
Боялся, что исчезнет вдруг бесследно,
Рассмотренный и поднятый на смех!
Кусал он за Руки, Держащие его,
Плевал в Глаза, посмели что...

Святая Сила Воскресенья
Как мне тебя благодарить?
За то, что ты - мое спасенье
И не даешь про то забыть

Как странник бродит по пустыне
В надежде отыскать приют
Так подчиняясь Божьей силе
Душа проходит бренный путь

Как много сумрачного в мире
Везде крамолы темной рать
Не хватит грусти этой лире
Про сумрак этот рассказать

Повсюду плотское веселье
Утех засилье, духа спад
С какой же горечью похмелье
Придет когда - то в этот Ад

Кромешный Ад, когда не свято
Ни честь, ни...

-Как, вы уходите? Уже?
Нам вместе было так прекрасно
О, как проходит быстро счастье
Так гаснут блики в витраже
Когда заходит солнце

-Да, мне пора. Зовет дорога
Мне здесь работы больше нет
И вдохновенья гаснет свет
Когда бывает слишком много

Не плачь же, милая, в сердцах
Не унижай слезами счастья
Не то исчезнет в одночасье
Что мы намлеяли в глазах

Семья – оковы для души
А я хочу молиться свету
И обойти хочу планету
И праздновать любовь в тиши

Хоть зрю я слезы на очах
Но...

Шли два воина гордо и важно,
Был у каждого путь непростой,
Но слились их дороги однажды,
Потянувшись единой тропой.

Зашагали они веселее,
Мимо насыпей горных дорог,
Через брод проходили смелее,
Через чащи лесные и лог.

Стали прочной опорой надежной,
Другом верным и братом родным,
И плечами сомкнувшись, где сложно,
Пробирались сквозь сумерек дым.

Меж собою не знали притвора,
Зла никто за душой не держал,
Только дьявольский камень раздора
На пути одиноко лежал.

Пустотой...

России – нет. Жидами храмы
в семнадцатом осквернены.
Я знаю, русские – упрямы,
но здесь упрямства не важны.

История идёт по кругу,
да, своего ты убивал,
и жид тебе казался другом,
и гимн - интернационал.

Твой бог – Ульянов-Ленин вечно
на Красной площади лежит.
История, дама, бессердечно
веками дряблыми дрожит.

Подкрашена. Цветны румяна.
Прямая старческая спесь.
У развалившегося храма
твержу себе – Россия есть.

Татарин проезжает мимо,
ведёт на сдачу он бычка,
на ферме...

Вседержавные воры
Громогласно лукавят,
Превращают нас в быдло,
Льют потоки вранья.

Безполезные споры
Нас к добру не направят,
Если будем мы верить
Пустословью ворья.

Я и твёрд, и спокоен
Через веру в Мессию,
Что вовек не оставит
Здесь меня одного.

И один в поле – воин,
Если он – за Россию,
Потому что Россия
Станет враз за него.

В круговороте своих мыслей
Я потеряла важное звено.
Когда-то в моей силе чувства
Я думала всего лишь про одно.

А память сохраняла только "солнце",
В ней растворялись боль, потоки лжи.
Сомненья, слезы исчезали быстро,
А что-же дальше ожидает впереди?

Я разложила карты жизни снова,
И выпал выбор нескольких дорог.
Но не спешу его я делать скоро,
Для этого необходим мне срок.

Мне нужно оптимальное решенье,
И взвесить нужно против-за,
Почувствовать хочу я вдохновенье,
Как только...

"Я видел необычного кота.
Он весь сиял в полночной темноте."
Мне сын однажды чудо показал.
Я удивилась этой красоте.

Был кот как кот - четыре лапы,
Усы, два уха, хвост один.
Но вот глаза его светились,
И шерсть вилася, словно дым.

Он не мигалая взгляд направил,
Куда-то вдаль, сквозь нас смотрел.
Быть может это нам приснилось?
А сон побыл и улетел.

Человек
вышел из леса,
быстрым шагом пересёк
заснеженную
опушку
и
снова углубился в чащу.
Озябшая луна
удивлённо рассматривает
чёткие глубокие следы.
Жирные белые мухи
остервенело набрасываются на них,
возвращая пейзажу
первозданную невинность.
Никто не знает:
откуда пришёл человек.
Никому не ведомо:
куда он направился.
Так был ли он вообще?..