Напомнить

Приносит осень тишину,
Тепло дневное не обманет,
А на аллее лист пристанет,
Душевную задев струну

Напомнит о твоих мечтах,
О состоявшейся разлуке,
Все лето ты проводишь в скуке,
И счастлив только в снах!

Снежинки в свете фонарей,
Зимою снежной ты увидишь,
Себя тогда возненавидишь,
И поспешишь,конечно к ней...

Душа окрепла, взяла слово, напомнив телу про законы, что не модны, но лечат раны, в законах в этих состраданье. Забыли люди Божье слово, с ним доброту, любви оковы. Проклятый бес, диктатор боли, безжалостно идет войною, он разрушает божьи храмы, что люди сердцем создавали. Ему не жаль, Творца-творенье, ему не надо солнца пенье, он тьмы дитя, он любит смуту, порок, призренье, крики в муках. Театр зла, он автор пьес и чем ужасней в ней конец, ликует он, собой доволен, когда людские души воют...

В жаркий день так дождь прохладный нужен.
Он прошёл, на радость, как всегда…
В память о себе оставил лужу.
В ней, на первый взгляд, мутна вода.

Но в водице этой необычной,
Свой подводный мир, как повелось.
Хоть такое видеть не привычно,
Место для кораллов там нашлось.

Пусть малы кораллы не морские,
Неспроста на дно они легли,
Рядом с ними рыбки золотые,
Исполнять желания могли.

Кто-то лихо на велосипеде
Мчал по луже, кто-то и пешком
Умудрялся...

Один человек ругался открыто
И пакостить скверно врагам он любил,
За что получил болезнь. Инвалидом,
Несчастным заикой уже в жизни был.

Сжалось нутро, и душа вдруг закрылась
За всё, что он в жизни своей натворил,
Но только в гордыне ему не явилось,
Что сам он недуга заложником был.

И жил, не меняясь, всё тем же заикой,
Всё также людей клеймя, почём есть –
Не мог вразумить болезнью Владыка,
Очистив его и совесть и честь.

И вот, тот больной пришёл к экстрасенсу,
И смело попал к...

Я помогу тебе понять, я объясню, как вышло так и почему так жмет в груди и почему теперь тебе.
Все безразлично, не твое, вокруг тебя темным темно.
Ты просто ходишь, просто спишь, вздыхаешь, просто говоришь, Тебя не радуют рассветы, в тебе нет жизненного света.
Не зная в сердце, ты пустила, ее внутри расположила, на нежном сердце у себя - гадюку боль, малышку зла. Она игриво беспощадна, она жестока и опасна, она растет внутри тебя, ты подчинилась, ты раба. Теперь не ты, она решает, как бы в...

Лежим в окопе, на сырой земле,
В кроватях спать, невиданная роскошь!
Сказал бы в слух, что это не по мне,
Но тут война, потерпим,что ж уж!

Ох, как прекрасна тишина!
Хоть понимаю, "затишье перед бурей"!
Потом придет за душами "она",
Смерть! обернувшейся в дуле пулей!

И предо мной, выживший цветок,
Напомнил мне, любимый дома запах!
Я так хочу, к рассвету, на восток,
Но рвемся мы к закату, всех на запад!

Молю, увидеть, как кончится война,
И я увижу лугА родного края!
А если нет...

Я хотела иногда, видеть райские врата.
И во сне конечно я, поспешила бы туда.
Ах. какая красота, привела меня сюда.
Оторваться бы от сна и остаться навсегда.
Видеть райские места, полетать бы до утра.
Ах, не вовремя как я, тяжела душа моя.
Тонкой нитью серебра, натянулась как струна.
Всё зовет назад зовет, оторваться не дает.
Всё печалится , поет, да и воли не дает.

Ты не пой моя струна, отпусти меня туда.
Где несутся облака.
Расскажу быть может я, всё про райские места.
И опять...

Мне жаловался тополь на судьбу, тянул свои надломленные руки,
Скрипел о безответности и скуке и пел свою печальную мольбу…
Он был так рад им встреченной душе, так удержать внимание старался…
Его осипший голос прерывался, как будто говорить не мог уже,
Но стоило мне отойти чуть-чуть, он снова звал, тянулся, что есть силы, -
Себя он видел сильным и красивым, он так хотел со мной продолжить путь!
Он тосковал, оттаяв и поняв, что зов весны услышал слишком рано,
Он не хотел отказа и обмана...

Вы смотрите куда-то печальными очами.
Улыбка нежности не трогает ланит.
Расстанемся сейчас... И я уже не с Вами.
Но образ Ваш мне память сохранит.

Судьба свела в одну две разные дороги,
Немеркнущей зарёй была для нас любовь.
Увы, покрыл туман блаженства дни и годы.
Лишь грустная слеза о Вас напомнит вновь.

Спеши дыханьем увлечённым
на проблесковый маячок
любви, где холод, голод, страх,
слезой весны душистой затянулись,
омывшей пресный, чёрный лоск
созвездий февраля.
В межрёберном пространстве марта –
сверкнёт, поблекнув, снег,
убитый тихой лаской,
в которой, нежные ладони, ночи ждут.
Заснеженного сердца панихиду
толкнёт, приливной скукой, под обрыв –
к свободному полёту, к кривизне
холодной сферы горизонта,
к беспризорной
бессоннице горячих глаз,
и прочим покаяньям...