Напидася я пьяна

Ласкает ночь нежное тело,
в глазах пылает страсти жар,
в душе покой, а в сердце смело,
зияет ход стрелы любви.

Касаясь уст, - ты дразнишь тело,
Смотря в глаза, - ты душу жжешь,
Знает лишь Бог, как все умело,
Знаешь лишь ты, что ты не врешь.

Пьянит глаза, красота тела,
Изводит сердце, прикосновенье рук.
Смотря на ласковое небо,
я вижу ясный белый круг.

Вокруг царица, тишина,
и слышен тихий плеск воды,
ты дышишь смело, будто знаешь,
что мы сегодня здесь одни.

Хотел бы быть...

Без возлюбленной бутылки, тяжесть чувствую в затылке.
Без любезного винца, я тоскливей мертвеца!
Но когда я пьян мертвецки - веселюсь по-молодецки.
И, горланя во хмелю, Бога истово хвалю

Я в корзину отправляю
скучных писем черновик.
Я тебе не отравляю
жизнь признаньями в любви.
Жизнь, она любви длиннее,
каждый раз душа в огне.
Я своей давно сильнее,
даже, может быть, умней -
не тревожу ночь звонками,
эсэмэсок днём не шлю,
не топлю тоску в стакане -
пьяных истин не люблю.
В каждой строчке это слово
совпадение и всё…
Остальное же – полова,
ни о чём, ни то, ни сё.
Паучок значка на руне -
след под сердцем от клинка
заживает.
А в июне
просто дрогнула рука...

Четверг – неподходящий день для дачи:
Полива нет, в округе тишина.
В автобусе нас трое лишь маячит,
А на тропинке дачной – я одна.

Шагаю бодро, споро, чуть вприпрыжку,
Собрать бы урожай до темноты.
Споткнулась. Что такое, может, шишка?
Шампанского бутылка, торт, цветы…

А дальше человек – солидный малый
В футболке белой, в брюках цвета беж.
«Мужчина, что стряслось? Вам плохо стало?»
Чуть слышно: «Сердце… Прихватило… Всё… Рубеж…»

Мобильный телефон – вот наш спаситель!
Жму нервно...

Здесь! Сейчас! И я доволен
Тем, что здесь я и сейчас.
Не в плену у алкоголя,
Пьян я, в счастии кружась.

Здесь! Сейчас! Вершина Мира.
Оттолкнусь и ввысь уйду.
Тело – это не причина,
Я другое обрету.

Здесь! Сейчас! Мгновенье Жизни
Веселит того, кто жив.
Не печалься в укоризне.
Суть мгновенья упустив.

Здесь! Сейчас! И в вашей власти
Все мгновенья бытия.
Но хоть чуть поддашься страсти,
Адом станет жизнь твоя.

Здесь! Сейчас! Любви круженье,
Светом жизни озарит.
Познаёт её...

Коль плясать, так до упаду.

А смеяться так до слёз.

Убегать так без огляду.

Целовать - так уж взасос!

Коли бить , так уж с размаху.
А ласкать так от души.

За любовь так хоть на плаху.

А ломать - так всё круши!

Коль покушать ,так от пуза.

А коль пить так до пьяна.

А грузить так полный кузов.

Накалять - так до красна!

Так во всём - весь без остатка.

На потом не берегу.

Пусть порой так жить не сладко.

По другому не могу!!!

Осенняя песня растает в тумане. Лисенок
Сушко Любовь

А знаешь, мне осень по-своему тоже мила,
Шуршанье дождя за окном, переливы сонаты,
И кто же поверит, что холод и зрелость пришла,
Я так же беспечна, стабильности нет, и не надо.

И песня Стрибога врывается в тихую ночь.
И только огонь нам являет и тайны и знаки.
И кто вам сказал, будто юность уносится прочь,
Нет, желтые листья полет и просторы узнали.

Уныло висели зеленые, скрыв наготу,
А тут оторвались от веток и дивно парили...

Влюблённость вам крас'у дар'ит
И пробуждает к Свету душу.
Любовь в вас музыкой звучит,
Её гармонию послушай!

Пусть Свет Любви струится в вас,
А не тоска, занудной болью.
Влюбляйтесь люди! Здесь! Сейчас!
И... будьте пьяными... Любовью!

Смогу ли я найти ответ,
Зачем сама с собой играю?
Зачем мне утренний рассвет,
Зачем мне утреннюю стаю?..
Зачем ненужное пишу,
Когда и так уж будто ясно?
Я тороплюсь, опять спешу,
Зачем то мучаюсь, - напрасно?..
Пускай я счастлива опять,
Но будто снова беспокоит.
Я знаю, что пора бросать...
Но вскоре: может что-то стоит
Игра, что пальцам не впервой?
И будто заново, жестоко
Какой-то образ предо мной
Мне скажет снова: "бестолковка"
И снова думать: я пьяна,
А может просто что-то...

Лиловые волны воздуха,
Растянувшиеся ветхим туманом
На изломах пунцовых гор.
Согревающая пустота.
Облака узкоглазой россыпью
В бездне пьяного
Вдохновенья тектонических плит.
И сапфиром горит
Живая вода
Души.
Тишина заморожена
Благословеньем.
Не единого лишнего звука
От линий-струн
Горизонта.
Только небесные соты
Падают в руки
Художника.