Напасть

Юнит, единица успеха? стратегия страсти, твоей?
игры виртуальной, скорей/потихоньку, ты трогай,
(к ошибке к промашке, желанью, мечте, заклина-
нью?) ты цель поразил, растерял/растерялся, оп-
ешил, сомлел, сократился, устал, иль вопреки ус-
тоял, а может, поднялся/поддался (напасти), со-
блазну, сполна иль отчасти? или распался на фа-
йлы, (сеппуку, творил? или делал?)познания все
ты отведал? или частично, слегка? иллюзия их гл
убока? ты нам, указал или спрятал, запудрил мо-
зги...

- Небесная сотня давно на небе, какую, по счё-
ту, имеете право назвать, сто тысячную? твою
мать,
- Правый, Боря Немцов, русский (православ-
ный), еврей? чист?
- От ног до самых бровей? или чуть-чуть зама-
ран?
- Какое это теперь имеет значение, отоварен,
упакован в чёрный пакет, жизнь пройдена,
была и вот уже её нет, как и все побывавшие
у власти, грязен весь или отчасти, Россия, ....
- Это от них, наши/ваши напасти?
- Имел счета, шифры и коды, погибли вместе
с ним, рухнули...

Не надо, не касайся, не люблю, ни грубо/
нежно и не смотри ты на меня прилежно,
мне холодно и так, внутри огонь, он не
горел, его не тронь, и память всю отшиб-
ло, ты кто? не знаю я тебя, чего хотела,
теребя, не вспомню, хоть убей, мария?
маша? нет, ты света? даша? давай ты лу-
чше отойди и увеличим расстоянье, тош
нит, к чему нам придыханье, смотреть я
не хочу, зажмурю я глаза, сошлюсь я на
болезнь которой нет, к чему признания в
обед, когда к утру уже, не помню, должно
быть...

Однажды Ты повернулась ко мне и прошептала мне сон;
- Тысячи раз ты должен будешь состариться Мастер,
Тысячи раз, прежде, чем я приду!
И не спать тебе века напролет дожидаясь меня,
И эхом кричать в немой чернильнице,
Где последние пророки царств твоей крови
Будут искать встречи со мной.
На лице позволено видеть только глаза,
Смотри, смотри в них глубже!
Смотри - Болит лишь то, что живет,
Зеркалам чужды обманы мертвого серебра.
Ты всегда будешь писать сквозь меня, мной -
Звуков прямые...

Хорошо, где нас нет,
Ну, а если и были?
Что от наших побед –
Только горсточка пыли.
Хорошо, где нас нет.
Наш и выбор и право.
Ни напастий, ни бед,
Ни позора, ни славы.
Хорошо, где нас нет,
Да и будем едва ли.
Нам за битых в ответ –
Двух небитых давали.
Хорошо, где нас нет,
Души лечим и глотки.
Отвергая навет,
Мы всегда посерёдке.
Сколько зим, сколько лет,
И ломали, и били…
Хорошо, где нас нет,
Ну, и, где же мы были?

Праздник - не праздник, но, вроде бы «Дата»...-
Пасха церковная - дар мракобесия,
чтобы сознание ( Ума ли палата? )
не утеряло души равновесия,
под разнарядку ли ( ? ) ...- смертную к доле...-
Здесь, как покаешься..., так и зачтётся...-
На небеси ли? О..., Русское Поле,
ты, во крестах ( До сих пор! ) ...- Знать, неймётся,
шастать по жизни, в заморских заплатках,
к думкам приштопанным, прихотью Власти
( Ясно, российской! ), но, в вечных нападках,
крыть иноземцев...- от их же «напасти...

Как и игобы вотоиди развивались,
И было всё у них пока ещё нормально,
На свет очередой своей являлись.
Мир динозавров не менялся кардинально.

Землетрясенье, извержение вулкана
Разрушили уклад привычной жизни.
Велоцирапторы под пеленой тумана
Внесли свой вклад к трагичности событий.

Проникнув в брешь открытого разлома,
Довольно многих из людей поели.
И это время человеческого стона
В существовании тревожащих сомнений.

На женский род особый приговор,
А с ним и племени беда...

«Народ всё знает не дурак? и про напасти,
наши, тоже, чего они тебя тревожат?»
или
«Предал народ и издалека,
не поучай его калека».
И о заре, о счастье тоже, пускай она/оно
вас не тревожит, у трона лишь они и будут,
как не сади, не чередуй и пропаганды не
убудет, там русский дух, а не холуй?
всё хороводит правда ложью, зло и в тебе
везде одно, где лучше мальчик? где г....?
где нет тебя, туда стремимся, пленённый
счастием, зарей, и не шуми прошу не вой,
опустят всюду на колени, и...

Словно вода в омуте,
Горе-горе, горюшко.
В нём мрак тёмной пропасти,
И не видно донышка.

Жгучей жжёт крапивою,
Сердце боль-обида.
Но собравшись с силою,
Не подам и вида я.

И от мира спрячу,
Боль обиды злой.
Не дождётся плача,
От меня враг мой.

А друзей мне преданных,
Не хочу расстроить.
Будет им не ведомо,
Что во мне боль стонет.

Словно вода в омуте,
Горе-горе, горюшко.
Напасти и горести,
Гасят во мне солнышко....
Марковцев Ю.

Вечер выдался счастливым,
а когда закат погас,
на ветвях плакучей ивы
стрекоза пустилась в пляс.
И кружилась, и кружилась
в ритме вальса стрекоза,
напевая: «Я влюбилась
в попрыгуна-кузнеца!
Я сгораю вся от страсти!
Свёл кузнец меня с ума!
Не боюсь теперь напасти
под названием «Зима»!
Пусть трещат её морозы,
воет вьюга. Не беда!..
Мой милёнок под берёзой
отогреет без труда!»