Налившись соком

Налей-ка мне на посошок,
В стакан налей — наполовину.
Грамм сто, примерно — на глазок,
Чтобы я прямо — держал спину.

Лишь русский, меряет на граммы,
В своём стакане алкоголь.
И после литра — он лишь прямо,
Пройдёт — и поперёк, и вдоль.

И даже в трезвых и в непьющих,
Когда уж очень тяжко им.
Сто грамм, страдая просят души,
Чтобы излить себя чужим.

Не стану пить, нюхну лишь водку,
Воротит — даже от ста грамм.
Не запихнуть их силой в глотку,
Их я, тебе назад отдам.

Прости...

- Налили света ковш, словами растопив,…
***
(- Культуры нет? модерна пост, и маргина-
лов длинный хвост,…(?)
***
- Исшаркаем шагами интерьер и симул-
якр, и робеспьер, и кант, и прочая химе-
ра, родиться сон его премьера, на холст
или рукав? (манжета полотно), запечат-
леет кто-то и вино, поможет в этом дей-
стве? маргинальном, повтором тем, цит-
атника предел, и камасутры здесь удел,
дайши (и прочего сословья), бег силы,
мысли тут приволье, обуздана, наверн-
яка, казалось...

На губах сок любви превращается в виски,
Пьётся на брудершафт, закрывая глаза.
Вместе с каждым глотком степень падает риска,
А допив всё до дна, нет дороги назад.

Взглядом томным скользя, неуёмный наёмник,
Сок любви с пьяных губ разжигает огонь.
Он скользит не спеша в те места поукромней,
И снимает в момент на приличия бронь.

После нас хоть потоп, а пока надо выжить,
Сок любви сладкий яд, вожделенный нектар.
Губы ищут родник, опускаются ниже,
Припадают и пьют, бронь с приличий...

Налив вина бокал…

(к 23 февраля и к 76-летию А.Д.)

Москвы закончив эпопею,
Ты сказочно явился к брегу
Азовья, после Юбилея –
На Взморье, осмотрелся, Друг?
Как Аполлон, в подножье Меру,
В Широкино слетел, не вдруг,
А – вовремя, – из Божьих рук
Спланировал Орлом Бореи! –
Оценишь всё и вся вокруг:
Кто, почему сидит на мели,
Кому спасенья бросить круг,
Кого спасать, Самим, не велено…
.
Обрёл божественный покой…
Трёх четвертей столетья – веху
Семидесяти шестую, сверху...

В небе молнии гуляют,
Облака седые рвут.
Силой ветреной пленяясь,
Липы кроны долу гнут.

Капли крупные игриво
Бьют чечётку за стеклом,
И раскатами строптиво
Тишину пугает гром.

В туче сорваны все краны,
Струям к воле путь открыт.
Майский ливень оземь грянул,
Воздух свежестью пьянит…

Громогласный век недолог…
Гвозди вбив за пять минут,
Прячет туча грозный молот.
Только слёзы льют и льют…

Берёзы сок стекает по стволу.
Ему подставила свою ладошку.
Ты знаешь, я тебя не разлюблю.
А только погрущу ещё немножко.

О том, что не сбываются мечты.
О том, что вновь весна, а ты не рядом.
О том, что никогда не скажешь ты:
«Тебя люблю». Весне я всё же рада.

В ладошке сок тебе бы поднесла
И, замирая тайно от волненья,
Касанья губ желанных я б ждала.
Мне не даны счастливые мгновенья.

Опять к тебе уносятся мечты.
А сок берёзы льётся из ладони.
И в сердце ощущенье...

Ты налей покрепче чаю,
Я в тебе души не чаю.
И люблю вдвоём с тобой,
Чай пить крепкий и густой.

Над стаканом пар клубится,
Чай — не просто ведь водица.
В нём волшебная есть сила,
От него теплей кровь в жилах.

К чаю — вкусное варенье,
Ах, какое наслажденье!
А ты рядышком со мной,
Человек мой дорогой!

Потому такой чай вкусный,
Что любви горячей чувство,
Рукой двигало твоей,
Его делая вкусней.

Ты налей покрепче чаю,
Половиночка родная.
Нет его вкусней и слаще,
Он из рук...

Долго злилась стужа, но сердце не остужено.
Трелью соловьиною вновь оно разбужено.
Отшумели снежные вьюги, и по прежнему
В белой роще гнезда вьют шальные соловьи.
пр-в

И кто сказал, что слезы тут по весне березы льют?
Ах, зачем на сердце бедном притаилась грусть?
Это светло-розовый сладкий сок березовый.
Ведь не могут слезы быть сладкими на вкус.

Вот стою по прежнему средь березок нежных я.
То ли слышу сердца песню, то ли звуки вешние.
Где ж ты , черноокая, сладкая далекая
Юности...

В собственном соку,
Нас жизнь варила.
Радость и тоску,
В пути дарила.

Сладкого чуть-чуть,
С щепоткой соли,
Вместе смешав путь,
Бросал нам в доли.

Холод и жара,
Нам в них встречались.
В завтра из вчера,
Сквозь них мы мчались.

Разные во всём,
Мы всё ж похожи.
Тем, что все живём,
Все дети Божьи.

В собственном соку,
Нас жизнь варила.
Тех, кто слаб в муку,
Смолов, сгубила.....
Марковцев Ю.

Ну что ж. За свободу налейте вина!
Пусть небо смеётся! И планы - фигня
Подставлю щеки две свободе своей.
Будь третьей, Свобода! И тоже налей