Накормить

Ах, как неумолимы к нам года,
Как душу искажают зеркала.
А ведь казалось нам, что никогда
Не зазвонят по нам колокола.
Ах, как безумно мчит за веком век,
Ах, как, увы, безжалостны минуты.
Зачем я здесь, ничтожный человек,
Что должен я доказывать кому-то.
Кто я такой, чтоб что-то говорить.
Кто вы такие, чтобы слушать это.
Вот если б смог я чудо сотворить,
Чтоб можно было есть слова поэта.
Я б накормил словами свой народ.
Кормил бы от рассвета до рассвета.
Поверьте мне, не закрывая...

Успокойте меня листья, успокойте меня травы,
Я прилягу в ваше лоно у хрустальных родников.
Изумрудные рассветы провожают тихо лето,
И оно им отвечает нежной лаской облаков.

Помогите мне вернуться и дойти туда, где ждут все,
Где надеяться, и верят, где любовь сильнее слов.
Где меня немножко помнят, где помогут и накормят,
Свежевыпеченным хлебом и вином из погребов,

Успокойте меня реки, океаны и озёра,
Залечите мои раны чистой влагой и росой.
Утолите мою жажду, напоите хоть однажды...

Страшнее бури и землетрясения,
Ужасней пожара и наводнения
Была Любе внешность природой дана:
Тощее тело, лицо конопатое,
Ноги кривые, рук пальцы лохматые,
Однако же не унывала она.

Просто девчонка трудяга фабричная.
Жизнь от аванса к получка обычная.
Звучит в ушах эхо великой войны.
Бомба когда-то семью уничтожила
И до победы с трудом Люба дожила.
О детстве кошмарном ужасные сны.

Тусклая, нищая жизнь одинокая,
Серая, скучная, к любе жестокая
И сильный в стране женихов дефицит...

Поспели манго на фазенде у Альенде,
У дона Педро поспели манго..
А дядя Педро с Хуанитой на фазенде
Танцует самбу, танцует танго.

Такие манго не растут у нас в фавеллах,
И все мучачи без витаминов,
Но на прогулку нынче вышли мы с Мигелом,
Срезаем манго мачетте длинным.

Пусть удивляет дядя Педро Хуаниту
Большим сомбреро, большим сомбреро,
Идем за манго мы сегодня с Мигелито,
Накормим манго мы всю фавеллу!

Багрянец небо вновь укроет,
Капель игриво застучит,
Колючий ветер полем взвоет,
Зиме кончиною грозит…
Утром землю дождик смоет,
Солнце в апогей взлетит,
Ветер ласковый предложит
Весной поэзию любить…
Летом поле всех накормит,
Чары снадобья взрастит,
Ветер быстрый грозу гонит
И благолепие свершит…
Багрянец небо вновь укроет,
Лист зелёный пожелтит,
Осенний ветер полем взвоет
И мир к зиме опять летит…

Кот Матвей котёнку Ваське
Говорил: - На куст не лазь-ка! -
Объяснял ему Матвей:
- Трудно вниз ползти с ветвей –

Но котёнок-непоседа,
Позабыв совет соседа,
Влез на ветку от собак,
А назад – не знает как.

У забора возле дачи
Провели совет кошачий,
Обсуждали раз на пять,
Как его скорее снять:

Вниз подставить табуретку,
Раскачать сильнее ветку,
Ствол подгрызть, стряхнуть кота…
Не совет, а суета.

Прижимая хвост и ушки,
Васька трясся на верхушке,
- Ой, меняяяуу может сдуть...

В парусиновых штанцах, в пиджаке на голо тело,
Жил в вокзальных я кустах, за жратву всегда при деле.
Принесешь в вагон воды или мчишься за мохоркой,
К вечеру-чуток еды, кто бумажкой, а кто коркой.
В тот послевоенный год, возвращалися солдаты
И однажды целый взвод высыпал и все поддаты.
"Ей, малец, где тут у вас?",- до чего смешные были,
При баяне, в медалях и цигарки все курили.
"Будешь чей?",-"Ничей, я-свой!",-"Так давай в Россию с нами...
Кличут как? Меня-Сергей. Значит тезка , мы с...

Как долго может добрый голубь
Кусочек корочки клевать.
Но воробей проворный рядом –
Чирик, и хлеба не видать.

Подобных птичек очень много,
Урвать кусок летят сюда.
Растащат всё, дай только волю,
Всех не накормишь никогда.

Вы здесь хозяева, все ваше,
Встряхнитесь, хватит голодать.
В кружочек встаньте поплотнее –
Они не смогут подлетать.

Вячеслав Яшков

Ничего я не крал у Есенина,
Сам свои сочиняю стихи.
Как и он, глядя в небо осеннее,
Каюсь я, совершая грехи.

Как и он, остаюсь неприкаянным,
И бывает, что горькую пью,
Как и он, я бываю отчаянным,
Без надежд оказаться в раю.

Тоже сильно тоскую по маме,
И когда остаюсь я один,
Все мечтаю утешить словами,
Мол, не очень плохой я ей сын.

Как ему снились старые хаты,
Бездорожье, рязанский простор,
Снятся мне на реке перекаты
И вершины заснеженных гор.

Как ему жалко мне...

Разлилась тоска по всей России;
Кто о чём, но в общем о своём.
Прошлое давным-давно простили,
Накормившись нынешним житьём.

Испытаний век на долю вышел,
Переменами намучился народ,
И немало горьких стонов слышал,
А ещё точней, из года в год.

Катит горе дымной колесницей,
А над горем - неба бирюза.
Не дрожат уже от слёз ресницы,
К ним привыкли стойкие глаза.

В ожиданьи к небу внемлют руки
В каждом монотонно-буднем дне,
Но, опять капели звонкой звуки
Раздаются мило по весне...