Накопилось

Я разожгу костёр в саду
степенно, по хозяйски.
Сложу в него всю ерунду,
сожгу на праздник майский.

Весь мусор из души своей,
что накопил за зиму,
охапки высохших ветвей,
дырявую корзину.

Горит костёр в саду моём
не так, как тот - советский.
Горит спокойно майским днём
костёр мой – «Пионерский».

И те мечты, от тех костров
сжигаю с комом в горле,
ведь: «Будь готов»! «Всегда готов»!
я не услышу боле.

Костёр горел средь бела дня
прозрачно, невесомо,
как будто не было огня...

Сердце вынь из груди моей, Господи,
Мочи нет эту рану терпеть.
Пусть сквозит с окаянною силою
Из груди разъярённая смерть.

Пусть иссякнет Твоё благоволие,
Пусть зачахну в греховном бреду.
Сердце вынь из груди моей, Господи,
И дождись, что за ним я приду.

Я вернусь, чтоб молитвою выплакать
Все грехи, что успел накопить.
Пусть падут они оземь, омытые
Благодатною кровью любви!

Политтехнологам дрянным
Не убедить меня,
В том, будто Киев и Москва
Чужие, – не родня.

Готов твердить, как истукан.
Отвечу за слова.
Отец здесь Киев - старикан.
Дочь – красная Москва.

Я знаю, ангелом Москвы
Святой Георгий был.
И, то, что он своим копьем
Дракона погубил.

Что Киев – русских городов
Родителем прослыл,
А душу Киева хранил
Архангел Михаил.

2.
Родился в матушке Москве.
А дом мой – Киев-град.
Имею, я отчизны две,
И этому я рад.

Я помню Чистые пруды...

Не накопил я в мире этом
Ни золота, ни серебра,
А все, что есть, в душе хранится,
Я этим поделюсь всегда.
Богатство это моль не сгубит
И не развеют в прах года.
Оно всегда со мною будет,
И не исчезнет никогда.

Моя любовь к нему на сказки миг похожа,
И сердце, чар ее вовек не в силах обуздать.
Со мной его дыханье, голос, запах кожи,
Мне кажеться, что только я смогу его понять

Нет совершенства, в нем и красоты великой.
Нельзя не скем сравнить огонь в его глазах.
И не найти в делах его поспешности безликой,
Что может мнение о нем неверное внушать

В нем собрались желаний всех моих мотивы.
И страсть, какую и за век другим не накопить.
Он превзошел их в мужестве в речах красивых,
Он создан...

Отзвучали волшебные сказки
впечатлений от прожитых дней.
Я сдираю засохшие краски
с потемневшей палитры моей.

Ночь – коварный, жестокий мучитель
выжмет мой проспиртованный мозг,
потечет из него растворитель –
ароматное масло из роз.
И в тот миг, когда мягким наплывом
будет краска на кисть наползать,
стать, как в детстве, до боли счастливым
я сумею себе приказать.
Разгоню хоть на миг я густую
накопившихся лет пелену
и отправлюсь в ту чащу лесную,
в ту пропахшую хвоей весну.
Я...

Я осеннюю стылость на горле своем ощущаю,
как смертельный захват обслюнявленных пёсьих клыков.
Что со мной приключилось?.. Неожиданно вдруг замечаю:
вся душа в волдырях, и из них льются строчки стихов!

Остается признать: в этот раз медицина бессильна.
Кровоточит душа: бесполезны жгуты и бинты.
От невидящих глаз и блаженных улыбок, умильных
я безумно устал и бегу от мирской суеты.

Отравившись людьми, я стал зол и для близких несносен.
Мысли, словно мышьяк, накопились и жгут...

Остановись, задумайся на миг, разумный человек,
Что накопил в душе своей за весь период лет?
Что принесешь и с чем придешь, когда пройдешь весь путь?
С какими красками душа, подумать не забудь, вернется в облака?
Подумай, будет ли она легка как белый пух,
И красотой своих палитр украсит ли она картину во Вселенной?

Иль она настолько тяжела, что не взлететь.
И красками своими лишь способна
Оставить темное, невзрачное пятно…
Задумайся, не поздно ведь еще.

Как человек велик и в одно час он скуден,
Когда пучина мелочных проблем овладевает им
И он подвластен им одним.
То он взрывается, то он лютует,
В отдельный миг он так тоскует…

О чем он думает?
И что создать он сможет?
Когда он сам себе помочь не может.

Ведь что ж он делает, задумайтесь, друзья,
Он жить боится, право, ерунда!
Ведь жизнь без трудности пуста,
Не сможет научить она
Любви, терпению и вере,
Уменью падать и взлетать,
Да так, чтоб крылья сохранять.
А как же мудрость...

Бездарно жизнь прожил –
Реву шакальим воем.
В дебрях вытянутых жил,

Хрустит бокальным звоном
Сердечный мышечный вампир.
Одиноким, брошенным изгоем,

На карнавале жизни был,
Чужие доедал помои,
Смаковно чмокал и хвалил.

Изнёс душевные побои,
Опыт жизни накопил.
Хотя дома не построил,
Дитё за ручку не водил.

Полынным ядом бирюзовым
Себе память бередил.
Душой лиловой успокоил.
Грядущее томительно забыл.