Накинув вуали таинственности

На лунные кисти души белоствольной
Упала росисто рассветная мгла.
Скатилась слезою с листа утомлённо,
И с трепетом ветра растаяв, ушла.

Колышатся ветви, листочки трепещут,
Ночную прохладу рассеяв к утру.
Горячим дыханием сжатые плечи
Расслабились вольно, внимая зарю.

А солнце восходит всё выше и ярче,
Накинув на ветви любви кружева,
И ветер ласкает нежнее, и мягче
В раскинутых ветвях щебечет листва.

И трель соловья, непомерная сила,
На высшей октаве ворвалась в рассвет.
Что...

Не верю сам я, но порой
В окне ночном неторопливо,
Передо мной проходит мимо,
Укрывшись звездной тишиной,
Твой облик, Ангел неземной!
Такой любимый и родной…

И наполняя душу светом,
Тобой любуясь, трепетал!
Встречал волшебные рассветы,
В стране возвышенной летал
К вершинам неприступных скал.

Творя, в мечтаниях о встрече,
От мира не искал похвал.
Накинув плед себе на плечи,
До первых петухов не спал!
Летал,
......... Любил,
..................... Надеялся...

Не важен возраст, прелесть всё же есть.
Пусть я ничья, в гармонии с собою.
Вчера философ предложил присесть -
не на колени, рядышком. Не скрою

хотелось нечто большего, чем трёп
о пагубности скорых инноваций
на уровень культуры и учёт
отчаянно шуршащих ассигнаций.

Он размышлял, забыв который час.
Пускал круги в уютный сумрак бара.
Уставший джин давно забыл про нас,
решив, что мы совсем - совсем не пара.

А я, опять вдвоём была одна-
сама свои рассматривала руки,
пустой бокал...

Графитовым стержнем на белой бумаге
Маэстро взволнованно пишет стихи.
Под пламенным взором на огненном стяге,
Безумец сплетает с Любовью Грехи.

Он пишет о Ней – кто за ним наблюдает,
Кто знает все тайны и видит мечты.
Он пишет о Ней – кто его ВДОХНОВЛЯЕТ
И Царствует в мире земной красоты.

Основу, накинув графитовым стержнем
Он в жизнь воплощает капризы Небес.
И знает Маэстро – не быть ему прежним;
Во Имя Любви он сорвал с себя крест.

"Абстрактный Безумец абсурдного слога...

И нескончаемым тропическим дождём
Лилось до-ре-ми-фа-соль-ля-си-до,
Мажорная весенняя прохлада,
Лазурная любовь, фиалковые волны,
И вечер под вино
Из винограда De la France,
Импрессионистическую плавь ловила точка взгляда,
Песком Египта заносило её полночь
На острие звезды…

Сомкнулись тишиной сады, аллеи, парки,
Проспекты, улицы, дороги и бульвары,
От тишины родилась ночь в твоих глазах,
И приобщаясь к телу, в ночь плыла душа,
Как завещал Джон Донн, она ждала подарка...

Ничего не скрою, что ведаю.
До рождения света белого
Тьмой кромешною был окутан мир.
Был во тьме лишь Род - прародитель наш.
1.11
Род - родник вселенной, да отец богов.
Был вначале Род заключен в яйце,
Был он семенем непророщенным,
Был он почкою нераскрывшейся.
1.12
Но конец пришел заточению,
Род родил Любовь - Ладу -матушку.
Род разбил темницу силою Любви,
И тогда Любовью мир наполнился.
……………………….
Песни птицы Гамаюн
Клубок первый.


Пролог

Рожденная Огнем из семени...

Злодей,накинув маску естества.
Заманивает в круг людские души.
Мешая с кровью грязные тела,
выная сердце,забивая щель отдушин.
И задыхаясь люди рыщут в темноте.
Втыкая пальцы в мертвые глазницы.
Нет сил у них,и жизнь уже не та,
чтоб бросить этот бег,остановиться.
Так,не дожив и не допоняв этот мир,
в предсмертной пляске пропадают миллионы.
Без жизненных понятий и прекрас.
Земля все стерпит,
мы ей низко бъем поклоны....

Взмахнёт румяная девица
Пушистым белым рукавом,
В круженье сразу заискриться
Её одежда серебром.

А вслед за ней мороз помчится,
Оставит роспись на стекле ***
Проверит, прочно ли водица
Покрыта льдами на реке.

И будут долго веселиться,
Накинув иней на леса,
А завороженные птицы
Нам будут петь про чудеса.

И как луна в своей темнице
Не спит, бледнея по ночам,
Про хороводы вереницей
Всех звёзд, подобные свечам.

И как метели небылицы
Свои закончат лишь к утру,
И как бросает...

Такая нежность, трепет, умиление.
И что-то тихо шепчут тополя.
Накинув нА ноги мне кандалы забвения,
Пленит в объятья Оренбургская заря.

Такая чистая, парящая Россия,
И мысли унеслись в забытый век.
Но отчего же в современном мире
Не полюбил Россию человек?

Не сможешь стать ты для людей пригожей.
И каждый, осенью, готовит перелет,
Туда, где нет буржуев с толстой рожей,
И жадно кровь крестьян никто не пьет.

Быть может, есть страна где солнце краше
Где нету войн и слез, где...

Исказили девицу, зачем вы, уложив у ручья
непременно, и согласие, дав вознестись и
доступность свою, опрокинув, напоив нако-
рмив и накинув, и добавить нельзя пустоты,
там где нет ничего только ты, крик, явив-
шись внезапно как миг, по возможности всем
насладившись, не смиряясь ни с чем, на хо-
ду, возвращайся, тебя я не жду, не люблю,
не надеюсь, не плачу, ерунда, за горою ма-
ячу в ожидании чуда прильну и увижу и пра-
вду пожну.