Нагая

Себе позволив выпустить слова...
Себя позволив выпустить...

Я молюсь твоей тени, роза,
Я касаюсь твоего алого сна,
Я касаюсь твоих нежных лепестков,
Всех нерастраченных фраз…
Чтоб не удержать последнюю строку,
Последнее откровение, данное мне на земле...
И медленно пишется слово...
И трогает совершенством воздух...

Написать завещание детям еще неродившимся...
И создаёт ночь музыку,
Не испугавшись своих нот.
Разреши нам это изящество
И наше собственное безумие...

Ты ворвалась словно буря.
Сокрушила мой покой.
То смеясь, то бровки хмуря,
То в халате, то нагой,
Громко топала по дому,
А потому ушла к другому.

Я не звал тебя, но, всё же,
Приютил и накормил.
Ты на стол клала сапожки.
Говорила, как я мил,
Щекотала, целовала,
Не дала и убежала.

Я помню три счастливых дня
От нашей встречи до разлуки.
Я изнывал тогда от скуки,
Когда увидели меня
Твои огромные глаза.
Была в них страсть. Была гроза.
Как будто молнией задело.

Я задрожал и покраснел,
Но подошёл к тебе несмело.
Твоё почти нагое тело –
Мужской фантазии предел.
Ты привлекала как магнит,
А я, железный индивид,
К тебе прилип на шумном пляже.

Гудели люди и прибой,
Но мы на них не отвлекались.
Три дня друг другом наслаждались
И были счастливы с тобой.
Но был...

Беседовать с листвою над листвой,
Качнуть их голову последним листопадом.
Обветренный распад принять собой,
И сыпаться, как сотни лет назад.
Невенчан блеск.
Тянутся к краю, как к себе,
Как к утоленью неизбежности молчанья!
Служить, пока не отслужили тайну,
Пока её не отслужили по тебе.
Что мне молчание твоё?!
Я знал его до слов!
Знал, что цветы цветут из крайнего предела,
И что меня однажды вздёрнет время
На виселице самых нежных слов.
Здесь некому прощать,
Здесь каждый на камнях...

Кровосмешенье красоты по дугам вен,
Магией смертных тронута Психея...
Звуча, как прежде, литерой нагой
Зачитывает поимённо семя.
На ход истории кровоточащих стоп,
На репетицию последнего катрена
Нам всем оставлено неосквернённым место
В той тишине, где ночевал покой,
Где черный лист весь белый от весны,
И мерзлых губ оттаявшие звуки,
Там, где цветет вино, и алые сады
Ложатся андрогинно в руки.
Свеча, вновь нежность бабочек твоя!
Как долго их тепло искало веру...
И Эрос и Танатос...

Дерево расцветающих листьев...
Где-то тут плачет время, и мечтают ангелы.
Высеченное кончиками пальцев...
Вспышка погружения...
Когда тело становится цветением
В этих глаголах принадлежания.
Это тебе, раздевающая сердце моё
Послесловием словесным
Там, где звук произносит вечное,
Там, где лезвия твоих разведенных ног...
Весной в твои вены...
Это для тебя, мой бог.
Чтение безудержных откровений,
Где мы в любви признались этим листьям новым,
Чтоб нежностью напиться.
Где поэзия...

В глухой огромности, что беспрестанно зряча,
Мгновением, отлитом в горле, где излишен звук...
На сме'рть и на'смерть за бесправье права
Напиться обнаженного, из губ Левиафана,
Здесь, в оркестровой яме жизни,
Где мироточат вслух.
Где в переплете книг, тисненных серебром,
Кожа граната соком изойдёт, цветеньем
У трепета нагих и ловчих рук
В тех первых буквах нежных откровений.
Афористичность фраз у амфоры души,
Возьми меня с собой в седую зиму
Как талисман всех выживших в годинах,
Как...

Ночь -
Кобальтово-древняя строфа,
Нагие символы,
Цвет превращается в вино,
Где мы, лакающие жажду,
О нежность близости вновь рассекли ладонь
И белый мёд так откровенно капал
На (т)алость сот.

В чём верность розы?
Вечность её дней?
В шипах и лепестках,
И в горловом каприччо аромата,
В той жизни, замирающей гореть
В дыхании благословлённого экстаза.

Сквозь вены фиолетовых стихов,
Иерархий звуков, теснотой заговоренных,
В владениях тем странным языком
Всех откровений...

Про чудный источник-фонтан
Весь город гудит словно улей,
Источник старушечий стан
Девическим делает пулей.

И вот перед ним я стою,
Вокруг уже масса народа!
Старик вон старуху свою
Несёт на горбу своим ходом.

Из разных весей, городов
Везут убогих и несчастных…
От груза прожитых годов
Глаза их тускло безучастны.

Зато другие хороши:
Бесстыдно плещутся нагие,
Вода без устали вершит
Свои деяния благие!

Безмерно резвый Купидон
Глядит на праздник вечной жизни…
Опять стрелу...

Я соберу тебя нагую на рассвете,
Всё то же тело, руки, ноги, голова.
Ты изменилась, и от той, что как-то встретил,
Остались только лишь вчерашние слова.

Распятой заживо от ласк и поцелуев,
Тебе даётся шанс воскреснуть до утра.
Узнала ты, что я хочу, и как могу я,
Когда настала эта страстная пора.

Наполни заново заветные колодцы,
Я жадно выпью всё, когда твой сон уйдёт.
По телу нежной лавой нега разольётся,
Забрав обоих нас в любви водоворот.

19.11.2015