Надо верить

Тепло от звёзд тебя не будет греть внутри,
Слова молитвы не изменят взгляд на жизнь.
Ты слишком верила рекламе тех витрин,
Что предлагают не реальность, - миражи.

Солёный вкус у слёз не только на ветру,
А боль из сердца не уйдёт за пару дней.
Тебя укроет спящий город поутру,
Пожалуй, он тебе сейчас нас всех родней.

Где одинокая постель покрыта льдом,
А теплоту и нежность выгнали за дверь,
Возможность всё начать сначала с каждым днём
Всё уменьшается, хоть верь мне, хоть не верь...

Желаний нет... Да и раздумий,
пожалуй, тоже...- Трёп - не в счёт!..
Так чем не Вера, в рангах мумий,
что от Буддизма ( ? ), как оплот,
для душ российских, кто, в бродягах,
от Христианства ( Спор ли здесь? ),
всю злость срывают на варягах,
вне ереси еврейской...- Спесь -
обоснования достойна,
чтоб право стлалось ( Крыть всегда! ),
но гордость русская спокойна
( В ладу с холопством, на года! )...
Хотя, по факту, на столетия,
едва ли не с Руси Младой,
утратила кто, лик соцветия,
в...

Терпи и верь, и всё получится,
И будет день, и будет свет.
И будет и на нашей улице,
Весёлый, праздничный концерт.

А если сердце притомилось,
Ты солнца луч в него пусти,
И в нём небес и Бога милость,
Согреют жизнь твою в пути.

Не обстоятельств груз ломает,
А сердца страх пред их бедой.
И схватку с болью проиграет,
Безвольный телом и душой.

Нам жизнь препятствий полосою,
Полна она мирских забот.
В ней нашей, станет нам судьбою,
Всё то, чем сердце в нас живёт.

И верь в себя...

Я не верил тогда,
В крепкость пут и оков.
Что закрыть навсегда,
Могут дверь силой слов.

Я не верил что верх,
Одержав над добром.
Может зло знать успех,
И стать главным во всём.

Был я юн и тогда,
Верил что даже Бог,
Не указ мне, куда,
Идти нитью дорог.

Но иллюзий очки,
С меня мир быстро снял.
Он событий тиски,
Крепко сжав, душу смял.

Но признав я умом,
Судьбы власть надо мной.
Мыслью дерзкою в нём,
Жил своею мечтой...
Марковцев Ю.

Ты не верь, обо мне плохой вести,
Нездоров я, но всё же живой.
И с тобой, мы не раз ещё вместе,
В жизни встретим, день новый земной.

Смерть опять, в меня лишь поглядела,
Но не стала, в себя забирать.
И живу я, и чувствую тело,
И как прежде, умею дышать.

А молва, всё опять переврала,
Превратив, снова муху в слона.
Не моё, мне опять приписала,
Ты не верь ей, врёт часто она.

Мы с тобой, будем жить долго-долго,
И как в сказке, в один день помрём.
Но лишь телом — душой в Чертог...

И сквозь время, ничтоже сумняшеся,
Пройдут те лишь, в ком вера сильна.
В ком за правду, души ложь не прячется,
В ком чиста, перед Богом душа.

Те, кто правдой своею не раня,
Не стремятся, принУдить мир к ней.
Кто её, не пытается знамя,
Сделать главным, для мира людей.

Свято право и вер, и неверий,
Создают они, душ наших суть.
В миры таинства древних мистерий,
Для себя, люди ищут в них путь.

Плоть желаний полна и греховна,
В ней, сквозь святость грехи в мир глядят.
Но текуч мир...

Седой парикмахер, безбожник и циник
Епископа взялся пред Пасхой постричь,
Чей взгляд поражал глубиною и синью,
Сумевшего тайны святые постичь.

Он веки прикрыв, отдыхал от молений
И праздника ждал воскрешенья Христа,
Лицом был похож на погибшего Меня,
Стезя за плечами, увы, не проста.

Вином подогретый иль бесом ведомый
Цирюльник внезапно вскричал: «Бога нет!
Достаточно выйти на площадь из дома,
Больных и голодных печален буклет.

И сколько же в мире сей горькой...

рыцарь вернулся из Святой Земли
и встретил уже взрослого сына
- А если Чаша Грааля скажи?
деревянною ли чаша была?

Отец, перекрестившись и выдохнул:
- Есть!
- Так, где же она, скажи мене!?
отец усмехнулся
и сказал: - Здесь!
в груди, всегда она была

взор разгорался и Рыцарь встал
вокруг пространство гудело
сын взглянул в Небо
и вдруг закричал
в нем Чаша Грааля запела

Уходят льды, вскрываясь...
Спокойно, не спеша
Течёт тихонько Кама,
Окрепшая душа.

И, словом, по старинке,
Стихи слагая вновь,
Нашла таки тропинки
К себе самой Любовь.

И, тонким, покрывало
Снимая на века,
Дарила себе право
Уверенного Я.

Злодей пусть и исправится,
От злодеяний он, однако ж, не избавится –
Всё наше прошлое поодаль
За нами терпеливо продвигается.
Большая свита
к концу жизни
собирается.
Не ведаем цены своих деяний,
Две лепты лишь важны на Небесах,
По Божьей Милости добро нам отпускается,
У Божьей Милости злодейство на весах.