Надо осторожно

От школьной скамьи до скамьи подсудимых—
Один только шаг.
Я помню о том, что мне необходимо:
Поверженный враг.

Я буду сражаться, я буду бороться,
Жестокий вдвойне,
Но только — оставлю другим благородство
В неравной войне.

А если — я знаю, такое возможно —
Погибну в бою,
Я буду с небес продолжать осторожно
Защиту твою.

Неважно, кто ты телом есть,
Важнее, кто ты есть душою.
Коль из тебя не лезет спесь,
То будет свет Любви с тобою.

Ты можешь где угодно сесть,
На трон иль в хижине изгоя,
Стремиться в шкуру бога влезть…
Но только это всё пустое.

Бо Же – Любовь! И в ней любой
Телами всеми пребывает,
И забавляется игрой,
Хотя всего о том не знает.

Бо Же – Любовь! Она – везде.
И спрятать душу невозможно.
Всё сотворяешь сам себе.
Мир хрупок – действуй осторожно.

Бо Же - Любовь! Прими её,
Как...

Пчёлок с детства уважаю,
Да и мёд их обожаю!
Вот люблю сидеть на стуле
Наблюдать-смотреть на улей,
На организацию
Неподкупной нации!
Всё у них рационально
Без подхлёсток специальных,
Движется размеренно,
С грацией, уверенно!
Вносят вклад в Дела Природы,
Да с намёком для народа, -
Вымирает Род Пчелиный…
Люди, вспомните Былины!
Среагируйте нормально
На вопрос сей актуальный!
- « Не мешай! – жужжит пчела,-
Быстро!!! Встала - и ушла!!!...»
Это я и делаю, осторожно-смелая..)))

Мне ночью снились твои слезы;
С небес грибным дождем меня обрызгав.
И,впрямь, во сне порадоваться больно,
Ты далеко,хотя, я постоянно говорю,
Что ты так близко.

Мне ночью снились твои слезы;
Твой голос так дрожит держа улыбку.
Прости, что я тоску намеренно не замечаю,
От этого мне на душе ужасно зыбко.

Держать в себе порывы невозможно,
Кричу тебе в письме, что крик молитвы.
Держу тебя на расстоянии осторожно,
А сам хочу обнять,- наверно нервы...

Мне ночью снились твои слезы...

Старые петли со скрипом сорвав,
Глаза рассекает поток ярким светом.
Сил из последних всю волю собрав,
Если назад,- только с полным ответом;

Сны из детства согрели мой взгляд,
Павшие живы и лица живые.
Вечным весельем сознание бодрят,
Нет даже мысли,что игры иные.

Вечно в скитаниях пьяный сосед,
Так не узнал,что мир трезвым бывает.
Стелятся шлейфом за ним сотни бед,
Ругань с женою весь дрейф замыкает.

Радуга в небе и свежесть ветров,
В небо смотреть я любитель на крыше.
Лето...

Убежало? Улетело?
Унеслось куда-то в даль?
Ожидалось и хотелось...
Но, холодная печаль
Залегла на сердце льдиной,
Белым инеем в висках.
Думалась дорога длинной...
Думалось: судьба в руках...
Думалось, что все надежно,
Прочно, выдержит года...
Не старались осторожно
И пришла лиха беда.
Растерялось? Расплескалось,
Что по капле берегли?
Ничего и не осталось?
Вроде, рядом... Но, в дали.
Отгорожены стеною
Непонятных, глупых ссор.
Ищем, кто же тут виною.
И не видим - это...

Передо мной стоит горшок старинный,
На нем пестрит узор из полу стертых линий.
Любуюсь я картиной древней, вдруг лик
античный, взор мой замечает на кругу.
Глаза, изящный тонкий нос, и сноп волос
каскадом падает на плечи.
Прекрасной нимфы силуэт, передо мной
рисует ярко образ.
Но, вот я ближе подхожу, мой нос слегка
торкнулся красной глины.
Пропал мистический портрет, перед глазами
только круг полу истертых линий,
и сажи древней в нем затертое пятно.
Я отошел на шаг назад и вновь...

Стуча, точки тире, реквием, пишем, себе,
золота, нет лучом, осторожно, чтобы не сбить,
ангелов, «самолетов», и других пилотов, пролета-
ющих, планирующих, порхающих, взлетающих
и садящихся, за всё в ответе, даже за ете, всех
жалко, не пророним слова, лишнего: милости,
прощения, отпущения,…………………………
пухом, в небо, на весы,…………………….

Приходит ОН незримо, осторожно
Кладя Ладонь на голову мою,
И всё во мне становится возможным,
Раз доверяюсь, верю и люблю!

Просить не надо! ОН про нас всё знает
И изначально лучшее даёт,
Благословляя Светлыми Перстами,
Где нуждам Свой оттенок придаёт!

Танцую я, и ОН во мне кружится,
Делами занята - и ОН в моих руках
Энергией заботливой ложится,
Живицей Солнца в жизнеоблаках!

ОН - как Ответ на оклик моей сути,
Что эхом разливается в судьбе,
Где надо - греет, спохвачусь...

Тонко-кислотная струйка ночи
кровоточит в зрачках фонарей.
В бумажную стружку ветра капает лимфа луны.
Клок отрешенный мертвых созвездий провис до костей
неба, цвета заброшенных шахт преисподней. А у стены,

расстрелянной гнилью дождя, маячит ржавая дама-смоль,
с арфой бескровной через плечо, с судорогой
на землистых губах, с нежным настоем
из эпилептических трав.

Влагой аспидной ноздри по воздуху.
Бродит себе и думает:
“Кто бы подкинул на чай?”
(вскрытой тряпичной веной...