Над могилой твоей

Смотри на бутон разжимая кулак,
В нежнейшую розу таинственной силой.
Пульсирующих линий Божественный знак,
В пространственный свет из глубины могилы.

Смотри на явление,медленный шаг,
Губительна скорость,движения плавны.
Парит невесомо в блаженстве душа,
Не руки,а розы,их линии славны.

Смотри на язык,да уйдет немота,
Колдующий танец начало материй.
Им радугой льстит по себе нагота,
Рисуя прообразы сложных мистерий.

Чарующий всплеск,вздох стихии огня,
Мерцает меж линий судящего...

Мария – барышня младая,
Ей уж двадцать долгих лет.
Жила душой своей, гадая,
Не знала ни любви, ни бед.

Фрида – поклонных лет вдова,
Жила с дочкою да сыном.
Детей родила уж едва,
Как супруг распростился с миром.

Демон:
О, я люблю всё небесное создание,
Но мне томительны все звуки рая.
В каждом есть бог, но я – сознание!

------------------I---------------------
В тот день, когда луна сияла
Над тьмою серебреным лучом,
Лукавил демон над плечом,
Волшебное накинув одеяло,
Согрев...

Сгорает закат в ярких красках обмана,
Последний луч солнца над морем исчез,
Живу я иль нет, всё так выглядит странно...
Весь сумраком ночи наполнился лес...

Тоска одиночества душу сковала
И ветер предательски дует в лицо,
Как хочется мне в те счастливые дали,
Где больше никто не придёт подлецом.

Вот ночь опустилась и первые звёзды,
Как искры надежды мерцают в душе,
И грохот прибоя, с хрипцом отголосья,
Шумит, наша жизнь не сплошное клише...

Устала так жить, темнота всё покрыла...

-Ах, женщина!
В троллейбусе московском
есть много шансов встретиться с судьбой,
а разговор наш – вовсе никаковский,
хоть полчаса я – словно молодой.
Приятна мне компания такая
и разговор – лекарство для души,
но, кажется, через одну – Донская,
мне выходить.
-Вам тоже? Поспешим!

- Ах, женщина! Ваш интерес рискован!
Знакомиться смешно в мои года.
- Лицо моё Вам кажется знакомым?
- Нет в школе не учился я тогда.
Я был оболган. Много лет трудился –
лесоповал я знаю изнутри...

Не покинь, белый ангел-хранитель,
На молитву мою отзовись.
И души многогрешной обитель
Научи видеть светлую высь.

Я не знаю об ангельских рангах,
И в каком ты из них состоишь,
Только помню, добрейший мой ангел,
Дуновения крыльев твоих…

Тихо… Видимо, крылья устали
От несметных забот обо мне.
Вот и голос твой с нотками стали -
Отдалённое эхо во сне...

Ангел мой, не оставь до могилы,
Не отдай душу в полымя бед,
Попроси за меня, ангел милый,
Саваофа и силы небес…

Мы любовь свою схоронили
Крест поставили на могиле.
"Слава Богу!" - сказали оба...
Только встала любовь из гроба,
Укоризненно нам кивая:
- Что ж вы сделали? Я живая!..

знаешь, а это приятно,
как дым в потолок улетает..
как мысли летят непонятно..
как чувствуешь, что погибаешь..

и руки все тоньше и тоньше..
и свет потускнел уж в глазах..
скажи мне, пожалуйста: "больше
к тебе не приду я во снах."..

и после с улыбкой тоскливой
я вдруг закрою глаза..
"с тобой я была счастливой." -
что еще мне сказать?..

я рада, что ты далеко..
что обо мне ты не помнишь..
понять это все нелегко,
но обещай, что не вздрогнешь,

когда через тысячу лет
ко мне...

Нифига у меня не депрессия,
да и не о чем, в общем, страдать -
просто тянет порой повеситься,
и заранее гроб заказать.

Нет, нет - правда: я счастлива, счастлива!
Только что-то кольнёт иногда:
чтоб остаться совсем безучастною,
надо в тесной могиле лежать.

Да ну, что Вы, - какая депрессия?!
Всё нормально, порядок, живём...
А порой всё же тянет повеситься
тёплым ласковым солнечным днём.

Дети в подвале играли в гестапо,
Зверски замучен сантехник Потапов,
Дети в подвале играли в фашистов,
Было замучено семь коммунистов.

Электрик Петров и сантехник Потапов,
Один участковый, дантист Эскулапов,
Дружинник один и двое прохожих,
В могиле их кости очень похожи.

Кости от Ромы и глазки от Сашки,
Трусики Людкины, лифчик Наташки,
Два башмака на левую ногу,
Двум костылям, наверно в подмогу.

Следствие долго копалось в подвале,
Столько костей отродясь не видали…

1978...

Вальяжность, барство и позёрство,
Взобрался вроде бы на трон.
Но дух-то мечется в потёмках,
И вскоре вылетит он вон.

И, над могилою пов'исши,
Увидит, скольких развратил,
Но возродиться к светлой жизни
Ему уже не хватит сил.

Себя считая светоносцем,
Царём! Хоть малым, но царём!
Не верит в то, что Сенокосцем,
Как всякий, будет он сметён.

А чтоб навечно обеспечить
Рай на земле лишь для себя,
Как пёс, он всё в округе метит,
Но... Сгинет в пепле от Огня

Со всеми мелкими...