Набухли почки у абрикоса

Не трави ты меня взглядом пепельным,
Расстилая дождями небо,
Не пои ты меня вином летним,
Разбавляя горечь сердечную.
Не ищи ты меня следом,
Мои тропы – прокуренный ветер,
Да осеннее подвенечное
Золотое платье петлею…
Не зови ты меня флейтой тонкою,
Умывая слух теплым вечером,
Не прельщай ты меня бездонного,
Век живи, не постичь все, чем праведна.
Не ищи ты меня беспечного,
Мои тропы – ветра нескладные,
Да осенняя пудра сонная,
Что в ночное сыплет золою…
Отпусти меня соколом...

Попляши-ка, моя грусть, на помеле!
Топором тебе сыграю на пиле.
Раскосмать-ка свои волосы, мой свет -
Надоело твоё строгое «привет!»
Надоели мои умности в ответ -
Хоть немножечко ты ведьма или нет?!

Ты мне, радость, про политику не пой -
Эта тема не сближает нас с тобой.
Если ведьма, то с пристуком попляши,
Как цыганка своей грудью подрожи.
Если ведьма, подставляй свои уста -
А принцесс по белу свету до черта!

Моя судьба имела три дороги,
И три любви шагали по пятам,
Одна мои обтаптывала ноги,
Другая развлекала по ночам.

А третья – та всегда была со мною,
И в сердце, глубоко её храня,
В жару водой поила ключевою,
В морозы с ней оттаивала я.

Две первые просты и ощутимы
Просили постоянных частых встреч,
А чувства неизменны и ранимы,
Хотели лишь твою любовь беречь.

Но ты не захотел со мной быть рядом,
Ко мне дорогу просто позабыл,
С другой попутчицей с потухшим взглядом
Своей дорогой...

Расскажи мне сказку про любовь,
Пой мне на ночь песни мудрецов,
Добрым словом награди
И огороди от глупцов.

Встреть меня слепой зарёй,
Что ослепит всех вокруг,
И пьяной моей душе
По нутру найди приют.

Как я долго убегал
От тоски и прятал взор
По стаканам с огненной водой
И слышал за спиной укор.

Время убегает вдаль
И за ним мне не успеть.
Как долго буду я мечтать
И сколько суждено мне спеть!

В облаках над юным летом,
Да над новым веком веком -
Знак повторного завета
Бога с человеком:

Всеми райскими цветами
Блещет полукругом -
Над промокшими кустами.
Над июньским лугом.

Пой, село, гуляй, столица! -
Милосердие струится
Встреч людских дерзаний:
«Глобализм не повторится
В сфере наказаний!»

Кто не верит беззаветно,
Требует печати -
Зри печать! - с земли заметна,
Закрепляет семицветно
Подпись о пощаде.

Все слова Господни в силе.
Но по белу...

Как забор гряда Урала,
Ну, а дальше - лес, Сибирь и холода.
Снег лежит, как одеяло,
А под ним, как будто братья - города.

Здесь зима почти полгода
И порой берёт за горло всех тоска...
Одолела непогода,
Только что-то согревает нас пока.

Здесь крещенские морозы
Любят стёкла на окне разрисовать.
На стекле моём вопросы,
Что зима хотела этим мне сказать?

Что-то мы в полях растили,
Не на миг не отходили от станка.
Может, в матушке России
Снова стали мы чужие на века...

Одеваемся тонкой тьмою,
и идем лабиринтов кружевом,
Очерняем язык предательством,
занимаем руки оружием,
Удушаемся страхом, мерзостью –
Так что нет ни моста, ни брода
Одинокие, злые, несчастные
без луча до зари восхода
Руки тянем, глаза прячем,
Ценим только слова и числа,
И опять по ночам плачем,
опасаясь, что нет смысла
И всегда горячо, пронзительно
одиночество это вдвоем
Мы не знаем куда идем,
Мы не знаем о чем поем,
Мы не знаем, зачем живем,
Но мы ждем… ждем… ждем...

Сколь видно глазу - там и тут
В столетьях многих
Стада безумные бредут
Зверей двуногих...

О, странный избранных удел:
Пить мира яды;
Слепцам дарить в земной придел
Звезд мириады;
Слагать, взрывая сердце вдрызг,
Спасенья строфы...
И получить за это хлыст,
Крест и Голгофу...
О, люди горестной Земли,
Как вы незрячи!
Как превратить вы Рай смогли
В загон свинячий.
Какой еще вам нужен знак
С Вершин Терпенья,
Что впереди — кровавый мрак,
А не успенье!?...
Над краем пропасти...

Не сплю, наверно гложет что та
Но что увы и то не вижу,
Ищу я в одиночестве когота
Осознавая Её некогда больше неуслышу,

Пою припев мой слаще мёда
Глухие слушают меня
И аплодируют мне стоя
Безрукие мои года,

Рисую сшастье цветом чёрным,
Слепые мне о кросоте твердят,
И солнце жду под небом звёздным
Хоть звёздам более я рад,

Ловлью на мысли, всё зжегая,
И в руке пепел ощутив
Сочувствует судьба немая
В чужих грехах себя непростив,


Я чувствую тот адский холод
Руку в пламя...

В глазах волка
черпая нежный огонь
хищного пламени,
Приручив эту рыжую бестию
лаской кнута
сердечной грозы,
Я пою без умолку
в распятую жизнь,
как в открытую рану,
И на воду пресную
солью крошу
чистой слезы
рассветных приправ.

Мне из веры
нервы
вязать
обучаться у храмов звенящих,
Мне из тени
пленной
лепить
святых ветров отметки.
Помолись за меня,
моя люба,
пока я живу настоящим,
Проводи мое эхо
к лазурной любви этих ветров.

И с звездою твоей,
обручаясь незримой...