Набухли почки у абрикоса

в сплетении тоненьких веток
бледнеет фарфоровое небо
всплывает ромашкою солнце
в голове колобродит небыль
и нежно-зеленые листочки
беззвучно разворачиваются
жизнью из мириадов почек
выдыхая майские ароматы
в пространство теплые ватты

вокруг по периметру сада
движение машин наперебой
автострада кишит за оградой
а здесь и тихо и покой
какой-то словно первозданный
закрою то открою глаз
листаю книжечку лениво
не помня уж который час
будто б в меня залили пиво

скамейка спину...

Я помню себя змеем, вьющимся между гладких ног Прекрасной Евы.

Я помню, как скользил по её тёплым и мягким бедрам; заползая на них сворачивался там клубочком, пытаясь согреться.

Я помню её груди, большие и печальные, которые свисали почти до пупка.

Я помню вкус её молока, мягкий и нежный, он навевал мне еще более давние воспоминания, когда мать-земля породила меня.

Я помню раскаленные камни, тёплые потоки, которые обволакивали меня внутри утробы.

Я помню ужасный холод, когда меня...

Хорошо уметь готовить
Суп-харчо и рыбу фиш,
Делать соусы из сои,
Знать, где мышь,
А где кишмиш.

Из баранины биточки –
Класть в них перчик, чесночок,
А в рассольник, только почки!
И зелёненький лучок.

Аппетит – такое чувство, -
Близко телу и душе.
То, что пища не искусство –
Это глупое клише!

Вот рапсодия из крема,
Вот соната – антрекот,
Трюфеля, что ест богема,
Бронза благородных шпрот.

Или ода свежих фруктов
В тонком звоне хрусталя.
Эх, эстетика продуктов,
Ты...

Однажды в доме старой бабки
Нашли студентов двух в подкладке
Костюмов старых, а они
Лежали в комнате одни.

На койках странно шевелились,
На волю выбраться просились.
Они шептали так отчаянно,
А их заметили случайно.

И, вот, едва живые «спицы»,
На «скорой» отвезли в больницу.
И старый доктор без прикрас
Услышал горестный рассказ.

Мы ели все всегда немножко,
Еда у нас – хлеб, да картошка,
А, если вдруг найдется мясо,
Наступит миг святого часа!

Увы – закончились запасы...

В уютном доме чудо- почки ,
услышав Музы камертон,
вопросом клейким два листочка
растут под сенью древних крон.
Апрель и май , как это мило,
для листьев не жалели силы.
"Ау", "уа"-зеленым эхом.
Баюкал ветер их со смехом.
Пчела и шмель хранят секреты
ветвей, увитых белым цветом.
Всему свой срок, завязан узел-
венец любви. И снова Музы
настраивают арфу лета-
"Эх, яблочко..." - во всех куплетах.

танец..семи платков...
танец..печали моей...
первый..красный такой..
от воспоминания дней...

дней..когда был ты моим...
круговорот-поворот...
бедер крутых и груди...
видишь..как славно поёт..

тело..под голос зурны
тело..под бубна удар..
как для тебя..для души...
танец мой плавно играл..

следущий плат..золотой
как я..вот мамой была..
как на руках..на груди..
деток растила тогда...

да..переборы..ног..рук...
тех..что могли..обхватить
мальчиков милых моих...

Вступление:
/припев/ --- > (стаканчики без слов)
…………………………………………………….

Направляли меня с Марса в экспедицию
По галактике в системе необъезженной
В наказание за то, что ляпнул фикцию
Про братьёв своих по разуму и племени

Оправляя, говорили: “Покрутися там,
Поиш-ш-ш-и себе подобных сотаварышей
Только вряд ли в звёздной пыли существует хлам
На тебя похожий весь от пяток до ушей”

“Нам тебя хватает, ВОТ КАК!” – одноухова
Лишь живём надеждой, что один такой ты здесь
Только слышишь...

цыпленок против коршуна однажды
отважно запипикав в бой пошел
а коршун взял и отошел
тут стал его цыпленок гнать
и клювом желтеньким клевать
его друзья, что из кустов смотрели
ему на помощь в битву ту влетели
но клюв кривой и когти повстречали
с цыпленком в ряд бездыханны упали
довольный коршун пробурчал
один цыпленок слишком мал
я отступив обед набрал
* * *
мораль:
раз ты цыпленок, прыгай, пой
но не ходи ты с коршуном на бой
цыпленок в бой один ходил
погибнув сам, друзей...

Стреляла ты в любовь мою
Из пистолета равнодушья.
Любви я реквием пою,
Но в руки не беру оружья.
И почему Любви Глаза
В тебе искали блеск величья?
Уж лучше ненависти залп,
Чем эта пуля безразличья.

4 мая 2007 г.

Воспаленные нервы гудят, словно пули шальные,
А с экрана глядит под фанеру безликий рой ног,
Мне бы первым бы снегом умыться, да выпить за веру,
Только верой у нас разродилась не вечность-любовь.
И плывет этот город нахрапом гудков и рекламы,
За рекламным щитком отражение нашей судьбы,
У подъездов разгульная степь, лишь убогим, да пьяным,
И для слухов надел благородным, но ветхим седым.
Где-то там, далеко, может быть, я оставил припевы,
О хорошем и добром, что смотрят прекрасной мечтой...