Набело

Вот и тридцать прожил,
и теперь впереди остальное,
Передышки малы, на один
перекур,
от витка до витка.
Высоко облака,
надо мной
светит солнце хмельное,
Жизнь – прекрасная штука,
да жаль – коротка.
Потому и спешу.
Беззащитное сердце моё на пределе.
Километры, как вспышки,
мелькнут и уже за спиной.
Но пока каждодневно существуют
работа и дело,
То ни годы, ни беды
не властны ещё надо мной.
Но боюсь, как заразы,
что в этой горячке и гонке
Что-то главное, сущее...

Забудем про апрельскую метель,
тетраэдр в круге нарисуем,
посмотрим в близкую нам даль,
что началася не вчера и кончится не завтра:
наш дом увит клематисом любимым, лиловым и бело-голубым,
индиговым, не мнимым.
И плещется прозрачная волна за розовыми скалами, а в воздухе разлит сандал,
и кедр шумит, и нежна прана сосен.
В твоих ладонях теплых не гаснут серебряные звезды-светлячки,
ночью, украдкой, сладко, ты мне кладешь под щеку их и под подушку.
Ты очень любишь наблюдать общение с...

За малиновой далью Алёнка на камушке ждёт,
Обнимая колени, глядит тёмным водам в глаза.
И во взгляде её временной начинает отсчёт,
Затаившаяся на душе, голубая звезда.

Собирают круги по воде незабудковый свет,
Понесут по течению прочь от плакучих берёз,
Поднимая осенним туманом тот свет до небес.
И послышится дождь, то ли стук поднебесных колёс.

Долго, коротко ли - поседел окоём до земли,
Коромыслом разносят метели тугие снега.
Хочешь, набело жизнь перекладывай с прозы в стихи...

Я пережил здесь смерть и не одну.


Начало самой трепетной главы...
Где мгла чернил упала в белый.
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану твоим первым.
Последним стану, тем, кто в ночь придёт,
Кто спуститься сюда за белой розой,
Которую Господь тобой зовёт...
Цветущую в крещенские морозы.
Чернильный нимб и набело строка,
Свеча качается, и бдят сторожевые тени...
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану я последним.
Что никогда, а значит - насовсем
К тебе...

Я впущу в комнату осенние листья -
Багряный берег мгновения между ударами сердца Вечности
И напишу по живому от третьего лица:
Он узнавал тьму по отсутствию в ней души,
А темноту по отсутствию огней.
У него было две женщины -
Она и поэзия, поэзия и она...
И он не видел в них различия.
Ее рука, протянутая для поцелуя, была рукой судьбы.
И черная ночь плыла тогда над ними одними.
Она была ему одна
В том переполненном людьми мире.
Он был не вечен,
Но она обещала ему иное...

КатАлог зимних вьюг, катАлог сна...
Сегодня издано смирение и кротость...
И ветер вырывает из блокнотов
Последние сухие письмена.
Как здешним небесам легко молчать.
Секвенций немоты
Дела улаженные свыше...
Форма расплавится и выжжет еле слышно
Под языком горячие слова.
На том листе, откуда слышно всё...
Неторопливо, вновь вальсируя изящно...
Я напишу когда-нибудь письмо
С постскриптумом «всё было настоящим».
Императив, и до тебя вновь дотянулся сад -
Запутанным, оторопевшим...

А это стихотворение появилось во мне когда я увидел красивую фотоработу Николая Невесенко «Вечер над тихой рекой». Прелестная фотография — глубокая и очень красивая!!! И откуда-то из подсознания появилось это стихотворение, сразу всё и мне осталось его только написать — сразу набело. Спасибо фотохудожнику, добрейшему и очень мудрому человеку — Николаю Невесенко!!!

Летний вечер над тихой рекой,
Между тьмою и светом миг зыбкий.
Вод неспешных незыблем покой,
А в нём тихая мудрость улыбки...

Яблоневый цвет защитит от разных бед
И разрешит Душе победу!
Победит ненависть, победит зло
И скажет — кому повезло.

Повезло в раю, или в бою…
Сейчас я вам об этом спою.
Спою, как Я, стоя всегда в строю
Чувствовала себя, как в бою.

Билась с жизнью, боролась с маетой…
Трудно было встретиться со своею мечтой.
Мечталось редко, так — не доверяя,
Какая ж может быть история другая?

Друзей выбирала по наитию,
А скорее, по их принятию.
Принимала всех и всё,
Но оставались только те...

Белые волки душу мне сьели,
Белые крысы съели мозги.
Белым укрыли, снегом метели,
Мёрзну под ним я, Бог помоги.

В саване белом белые кости,
В сне белом мчатся на белом коне.
Белый туман белым шёпотом просит,
Дать сказку белую в белом всём мне.

Белые мысли на белой бумаге,
Белых идей, растеклись молоком.
В белом заснеженном яме-овраге,
Сломаный, белый я, сплю белым сном.

Холодом белым застуженый набело,
Белым, холодным горю я огнём.
Стала вода, что с небес дождём капала...

Листвы потемневшую медь
забрать с собой ветер хотел,
осенние сны досмотреть
позволила клёнам метель.

Рябиновой грозди ожог
пугает чахоточный лес,
латунного солнца кружок
скатился по крышам, исчез.

Что вспомнится - бледность лица,
молчание, вздохи без слёз,
в краю тёплом снятся скворцам
родимые пятна берёз.

Пурга сошла ночью с ума -
к утру все дворы замело...
а вдруг не обманет зима -
и можно судьбу набело.

Валерий Мазманян