На заброшенном старом погосте

Хрипя и ноя вдоль дорог
Тащился юный старичок.
А путь ни близок, ни далёк,
Рассчитан был по силе ног.
Но путник скис и вскоре слёг.
Таков судьбы его итог.
И не виновен страшный Рок.
Сам парень тело не сберёг.
Нытья губительный порок
Ему урезал жизни срок.

А мимо вдаль бежал мудрец –
Весёлый старенький юнец.
Далёк судьбы его конец.
Он сам и сеятель и жнец
И сам судьбы своей творец,
Своей же радости отец.
Храбрец, борец и молодец.

Не спорю с этой догмой старой,
Прекрасен май и небывал.
В живых остались кашевары
И кто портянки выдавал.
О, как они высокопарны,
И, как подчас смешны вдвойне,
Когда поштучно и попарно
Расскажут громко о войне.
Их речь стратегия, маневры,
Тропой накатанной бежит.
Они повсюду были первыми,
Вторыми быть не надлежит.
Они с погибшими – на равных,
Война – победное кино,
Что мертвые не имут сраму,
Они усвоили давно.
Своим речам поверить рады…
Но мы-то знаем, что к чему.
Погибшим не...

Как прописные истины стары,
А помнить их – никчемная забота.
Они меня щадили до поры,
Не предъявляя гамбургского счёта.

Теперь один – расхристан и распят,
Кричу в ночи – меня никто не слышит,
А молодые рифмами стучат
И кулаками воздухи колышат.

…Слабы побеги будущей травы,
Когда ещё из них созреют травы…

Вы молоды, а значит, вы – правы,
А как же мы, которые не правы?

Жили Дед и Баба без затей.
Захотела Баба вдруг детей –
Колобок в субботу испекла
И его “сыночком” нарекла.
Рос, как на дрожжах, тот Колобок –
Сто раз на день кушал их сынок…

Съел соленья и варенья
Он без совести зазренья;
Хлеб весь съел и весь овес.
С каждым днем растет запрос –
Подавай ему курей
И зажаренных гусей.
Куры, гуси – пол беды;
”Подавай свиней сюды!” -
Не наелся, хочет снова.
Уже в ход пошла корова
И молоденький бычок;
Не наелся, толстячок.

Дед за голову...

Весна старается, работает усердно,
Но ей пока ещё не справится с зимой,
Днём птичьи песни разливаются победно,
Мороз ночами, зимний холод ледяной.

Но каждый день ещё разливистей, безбрежней,
Вершится радостный, волнующий обряд,
Весна смывает надоевшие одежды,
Цветущей зеленью сменяется наряд.

Старый Новый Год не задержался!
У ворот, каждого двора он оказался…
Чтоб его не забывали и все дружно
отмечали!
Без какой либо на Родине, печали.

Так нальём бокалы, дружно пополней…
Да! Выпьем за здоровье наших друзей,
Чтоб в жизни было у всех прекрасно
И слёзы на Родине не лили напрасно.

Чтоб у всех только слёзы радости были…
В мире и согласии в Новом Году зажили!
Чтоб войны прекратились сейчас на земле…
Радость появилась в жизни, - на планете.

Растревожился острог в предчувствии беды.
Караульный пост зажёг сигнальные костры.
Снова сила вражья к нам – несметная орда.
Сотник созывает в храм от стара до мала.

Ветер разгулялся по некошеным полям.
Казаку не мать родна треклятая война.
Свора басурман пришла, вытаптывает степь.
Шашка казака всегда врагу подарит смерть.

Припев:
Враг у погоста, что сорная трава.
Грозный, но просто выкорчёвывать.
Конь вороной мой, ты не подведи!
Если с тобой в бой – я непобедим!

2
С плеч...

А на кладбище, на погосте,
Тишина, покой, благодать.
Там к покойникам, придя в гости,
Не шумят и им, не мешают спать.

А на кладбище, на погосте,
Не бывает ссор, не бывает драк.
Ни добра там нет и ни злости,
Мёртвым всё-равно что, зачем и как.

А на кладбище, на погосте,
Нет чинов и все, меж собой равны.
И входящие, спесь отбросьте,
Вы лежащим здесь, не важны.

А на кладбище, на погосте,
Нет своих-чужих, принимают всех.
Нет у мёртвых тел удовольствий,
Плоских нет утех, им...

Мне бы замок найти заброшенный,
Чтоб тропинок бурьян завороженный,
Закрывал все ходы и выходы от неверящих в чудеса.

Пусть бы там жили звери чудные,
Пели арфы мне песни. Безлюдные
Мне хранили бы сказки древние, запорошенные места.

Приходили бы гномы вечером,
Чаем, ужином гномов встречу я,
Будем вместе считать добытые ими камни, и петь слова.

О далеких, забытых, радостных,
Сказках, сказах, преданьях радужных.
Где ж ты замок тот укрываешься? Да и как мне найти тебя?

Дом у дороги заброшенный,
В нём не живут уж давно.
В месте стоит он хорошем, но,
Всеми забыто оно.

Дом весь дыханием времени,
Тронут и насквозь прогнил.
Ржавый навес дверей бремени,
Не удержав, уронил.

Окна давно уж без стёкол,
Грусть в них глядит темнотой.
Пол прогнив, в дырах и пОдпол,
Пастью зевает пустой.

Рухнул забор и подворье,
Стало подвластно ветрам.
Волком в нём брошенных горе,
Воет в траве по ночам.

Богом забыт и хозяином,
Дом у дороги ветшал.
В месте построен...