На вой гиен

Лист летит осенний,
Красота кругом,
И сидит мой гений
В кресле неземном.

Я пишу, как мыслю,
Я дышу как он…
Но откуда слышу
Этот вечный звон?

То ли звуки песни,
То ли сердца бой,
То ли треск от свечки,
То ли вьюги вой…

Странно ощущенье:
Безумствам путь открыт,
Сладкое томленье
Сердце теребит…

Прекрасные мгновенья,
Любви узнала я;
Люблю с самозабвеньем,
И счастлива любя…

Мой Гений, мой хранитель…
Следит за мной…
Он мыслей повелитель…
Он – мой….

Вспомни, как трясло меня от боли..
Короткометражный фильм, чужие роли…
И улыбка разрывала грудь на части.
Все равно, казалось, будет счастье!
Счастье есть! Сынишка уж большой?!
Так откуда ж этот волчий вой?
На твоей руке колечко золотое.
Что, не то? Не дотянул носить другое?
Не сложилось, не сбылось, не будет…
Твой тоскливый лик рассудок мутит.
Люди, осень, листья, счастья нет..
Утро. Студия. Привычное «ПРИВЕТ».

Нет, не надо скучать AF
По делам и родным, DE
Все наложит печать, FC
Все растает, как дым DE

Все уйдет в никуда
Все исчезнет, лишь тронь
И погаснет звезда
И не вспыхнет огонь

И вдруг встанет стена
И прольются дожди
И разлюбит ОНА
И рассвета не жди

Не руби, с горяча,
И не вой на луну
И не надо скучать
Это все ник чему

Поначалу все шло, как обычно.
Я сидел и читал эпикриз.
«Что ж, оформлено вроде отлично.
Только б сразу родные нашлись.
Врач дежурный не смог дозвониться –
Я взял трубку и номер набрал. –
Если станут в истерике биться,
я скажу им: «легко умирал».
Эти мысли пустые, шаблонные
я как будто писал от руки
и все слушал гудки телефонные,
дребезжащие, злые гудки.
Все вокруг на мгновенье застыло.
Наступил тот момент дежавю,
когда кажется: все уже было,
все предтечу имело свою.
Ощутив себя...

Метанье снов и призрачных осколков
Нам небесами посланного льда...
Закончен день. И призрачные волки
Спешат тропой привычной в никуда.

Тоскливый вой разносится рывками,
Швыряя в окна злой колючий снег
И подпирая голову руками,
Сквозь непогоду смотрит человек

В глубь памяти, сквозь каменные спины
Своих или чужих могильных плит.
Там холодно, и липкость паутины,
Живой водой никто не напоит

Живых уж не осталось. Разве боги
Нам обещали долгое тепло?
Над пеплом всесожженья одиноко...

Охота открыта, и кубок наполнен,
Горячка терзает борзых и коней,
На поле, дрожащем от воя погони,
Танцуют ветра вкруг стареющих пней.
Искрятся сугробы, чернеют овраги,
Нетронут и нежен ветвистый узор,
Кусает мороз шелковистые флаги,
Позёмка с дорогой ведут разговор.
За тонкую ткань налетевшего снега
Цепляясь носами, бросают следы
Пестрящие стаи бесшумного бега,
И гривы в полете ломают узды.

И вот опять разбиты мечты,
Муки реальности таковы,
Нельзя рыдать – сорвусь на вой,
Нельзя мечтать – не уйду на покой,
Нельзя страдать говорят они,
Ведь ты вампир – чувства чужи,
А я хочу выть, рвать и метать,
Хочу вам всем все сказать,
Но что-то не так, пройдет день, другой,
И отступит злость своей чередой,
И так всегда, но те два дня,
Знаешь, что значат они для меня,
Теряю себя, частицу души,
И долго ищу её рядом в тиши,
Найду, не найду, не важно судьбе,
Скоро верить не стану...

Ты говоришь, поймешь меня,
Ты думаешь, что знал кто я,
Но я совсем уже не та,
Какой когда-то там была,
Могу сорваться я на вой,
Он мой двуликий и родной,
Ты разве знаешь, что я зверь?
Ты разве знаешь, чья я тень?
Я тень вампира, что есть свет?
Кому он нужен, это бред!
Но ведь без света нет меня,
Живу я так день ото дня,
Глаза не выпали твои?
Сказать еще мне про себя?
Змеиный глаз, когда я злюсь,
Наставник душ, когда уймусь,
Не ведаешь кто я такой,
Давно не в пору облик мой,
И...

Остановка. Отгадай зачем?
Пустые трамваи плывут символично.
Передозировка не сравнимая ни с чем
Электричка…смотрит на пироны хищно.

Вой поездов отчаянно раздетый.
В нём боль людей проливших слёзы в землю.
Треск проводов когтями режет небо.
Дома повсюду. Модернизация не дремлет.

Здесь комментарии излишни.
Вирус взбесившихся дождей проник нам в гены.
Мы забираем жизнь у ближних.
У избранных выдергиваем вены.

Детектор лжи нахально врёт,
Когда ему за это платят.
Смерть – для кого...

Перекрыты артерий каналы.
Вены топкою тиной зашлись.
Дремлют львы, но проснулись шакалы
И на алчную тризну сошлись.

Скатерть белая стелется чинно.
Стынет сердце на блюде, и вот-
Вой разносится жутко и длинно –
Жизнь последнюю песню поет.