На воле

В небе молнии гуляют,
Облака седые рвут.
Силой ветреной пленяясь,
Липы кроны долу гнут.

Капли крупные игриво
Бьют чечётку за стеклом,
И раскатами строптиво
Тишину пугает гром.

В туче сорваны все краны,
Струям к воле путь открыт.
Майский ливень оземь грянул,
Воздух свежестью пьянит…

Громогласный век недолог…
Гвозди вбив за пять минут,
Прячет туча грозный молот.
Только слёзы льют и льют…

Связан май с любовью. И с тобою -
Потому что небо голубое.
Потому что ты была проста,
Как бывает детская мечта
Незамысловата поневоле:
Радостно - и всё! - во чистом воле.

Оттого, что частотой сияют
И глаза, и речи удивляют
Сложности отсутствием в речах -
Что за ситец на твоих плечах!
Дух - и только - в невесомом теле!
Ласточки, наверно, прилетели...

Всё, что без лукавства - возвратится.
Здесь, не здесь - шаманить не годится,
Ибо всяк гадатель - лиходей.
Божий рай по сути из...

Отдавшись воле музыканта
Душой отзывчивой струны,
В великолепии таланта
Творит мелодию любви

Простая скрипка.Вдохновение
Вскружив покой и тишину,
Вливает в сердце упоение--
Внеземных звуков красоту.

Взмывая тоном выше,выше...
Рыдая , плача и моля,
Вибрируя в экстазе высшем
Срывает сердца якоря.

Звенящей нотой мозг пронзая,
Цепляя сердце,рвет с груди...
И за собой--в придверье рая,
В глубины звезд, даря миры...

Огромный зверь
лежит предо мною,
игриво радуясь приходу моему,
ложась доверчиво
к моим ногам волною.
Бываешь ты сердитым,
словно Зевс,
когда увидишь вдруг
несправедливость в свете.
Но, уважающим тебя,
ты не откажешь никогда в привете.
А по утрам
бываешь розовым от солнца,
как маленький ребенок
после сна.
Спеша открыть своей души секреты,
шуршит и шепчет нам волна.
Ты выйдешь на берег –
откроется твоим глазам краса –
на голубом безбрежье океана,
блистая...

оборвалась пуговица, как крылатая, полетела,
так встарь с плахи скатывалась голова,
оставляя в покое неугодное времени тело,
летопись им вела людская молва.

***
он почти король в венце терновом тесном
навеки вечные в мраморный мундир одет,
предавался разгулу в саду тенистом,
когда целовал в сахарные уста Клодетт.

***
и та, что родившись из пены в далёком крае,
внесла сумятицу и жар в людские сердца,
обрела покой в холодном безразличном камне,
лишившись рук по воле...

Ну что ж, пришел мой смертный час,
И вижу пред собой всех вас:
Мои убийцы, недруги, враги,
Детишки без отцов… Те, что растут без них.
Сей страшной участи все ждут - моей кончины.
Прищур недобрый глаз… и есть тому причины.
Не выполнил я многих обещаний,
Не выдержать мне адских глаз терзаний,
Но, что поделать - мой таков удел…
Пообещав, не сделал добрых дел.
Быть может, путник попадется мне,
Раз суждено гореть в смоле,
Такой же, как Вергилий…
Доступно все великой божьей Силе.
Не...

Где-то там, далеко, в полутысяче верст
По знакомым дворам и окольным дорогам.
Потерялся мой взгляд... Указующий перст
Прямо в небо ведет и назло всем тревогам

Не смущаясь ударам, подвохам судьбы,
Не забыв о родных и все так же любимых.
Предстоит мне пройти. Вдоль дороги столбы
Разгоняют тенями не твердых, ранимых.

Каждый сам за себя, верь и помощь не жди
Тихий глас из толпы - громкий крик в чистом поле.
Здесь другие порядки, другие вожди,
Здесь под ними на воле живут, как в неволе...

Сегодня, темной ночью
Подслушала беседу,
Меж ангелами Света
И тьмы.… Все помню точно:

«Отдайте Землю нашу
Здесь очень мало Света,
Нет для любви ответа…
Для тьмы месили кашу

Из злобы и обиды,
Из зависти и лени,
Где ненависти тени
Всех превратили в гниды.

Нет людям оправданья,
Живут как ветер в поле,
Лишь эгоизм на воле…
Во тьме нет созиданья», -

Гудел со злобой ветер:
«Оставьте, улетайте…
С собою забирайте,
Лишь тех, кто чист и светел».

«Но есть еще надежда...

Всё небо в звёздах, с моря дует ветер.
Мы встретим со стаканами зарю.
Не говорю: «Забудем всё на свете!»
«Согреемся немного», - говорю.
Пусть длится ночь, пусть опоздает утро,
В объятьях дум сижу я у огня.
Пусть то, что я скажу, не так уж мудро,
Но мудрость друга – выслушать меня!
Пока любить и петь я мучим жаждой,
Пока, живой, теплом земли дышу,
Я жизнь продлю в её мгновенье каждом.
Мне некуда спешить
Я не спешу.
Любовь моя! Чтоб лет моих не выдать,
Не говори, что я устал и стар...

Тебе покорной? Ты сошел с ума!
Покорна я одной Господней воле.
Я не хочу ни трепета, ни боли,
Мне муж - палач, а дом его - тюрьма.

Но видишь ли! Ведь я пришла сама;
Декабрь рождался, ветры выли в поле,
И было так светло в твоей неволе,
А за окошком сторожила тьма.

Так птица о прозрачное стекло
Всем телом бьется в зимнее ненастье,
И кровь пятнает белое крыло.

Теперь во мне спокойствие и счастье.
Прощай, мой тихий, ты мне вечно мил
За то, что в дом свой странницу пустил.