На утреннем обходе

Я мог бы жить под небом синим
Совсем не так, как я живу:
Без изнурительных усилий,
Без сновидений наяву.
Я мог бы это, только значит,
Другой бы звал меня маяк
И я прожил бы жизнь иначе,
Но был бы я тогда не я.

Я мог бы обходить помехи,
Как простодушные ручьи,
Я мог бы голубя успеха
Довольно просто приручить,
Чтоб он всегда гулял со мною,
А не летал в чужих краях.
Я не встречался бы с бедою,
Но был бы я тогда не я.

В моей душе, как прежде, живы
Обиды, горькие...

Скучно было карнаухой тетке:
Некуда и не с кем ей сходить.
Вот решила полкило селедки
Ради развлечения купить.
В магазин недолго одевалась:
Старенькая куртка да платок,
Да в карман засунуть постаралась
Белый целлофановый мешок.
Двери магазина не открылись –
Поломался фотоэлемент –
И глаза у тетки заискрились
От удара лбом в один момент.
Обходить пришлось ей недалече:
Рядом дверь распахнута была,
Только ей от этого не легче –
Вся от злости пятнами пошла.
Как гепард пятнистый...

В нашей первой городской больнице
Есть два корпуса: для взрослых и детей.
Если попадешь туда лечиться,
Встретишь замечательных людей.
Эту удивительную байку
Рассказал знакомый терапевт:
Как у них лечился мальчик Ванька,
Утверждавший: дед Мороза нет!
Доктор до обхода утром ранним
Заглянул в палату к малышам
И, послушав маленького Ваню,
Не поверил он своим ушам:
- Дед Мороз – лишь вымысел – и только.
Ночью я не спал и проверял
И увидел, как отец под елку
Лично сам для всех подарки...

«Обрывками эха подслушанных истин
Я больше звучать не хочу.
Оставь меня, джинн мой*, ты не бескорыстен,
Отныне тебе не плачу

Ни золотом строк, ни кичливой душонкой, -
Мне не по устам этот мир!
Теперь обходи меня, джинн мой, сторонкой –
Проигран последний турнир.

Уже их не будет - что толку под Солнцем
Свечам состязаться в огне!
Что толку соперничать в пении сносном?!
Мой джинн, помолчим в стороне.

Народ рукоплещет причудливым вракам,
Чтоб завтра забыть их вконец.
Отныне Кааба...

Это больше, чем правда и вымысел,
Это больше чем день и чем ночь,
Всех светил вымеря мерилами
Ты стоишь с ним один на один...
Выбирая удобную позу,
для борьбы, жесточайшей борьбы!
Мой совет. Не борись, а умением ты преграды свои обходи.
Осознавай. Принимай. Отпускай.

Моя, ты, ласковая дура,
Мой электрический магнит,
Твоя стервозная натура
Парней, как мух на мёд, манит.
Моя дебильная красотка,
Вслед за тобой схожу с ума.
Бьёшь по мозгам, ты, словно водка,
О том не ведая, сама.

Моя, ты, ласковая дура,
Язвочка моей души,
Твоя стройная фигура
Мне обходится в гроши,
Но твой дикий темперамент,
Твой характер заводной
Меня скоро в гроб повалит.
Не могу я жить с тобой.

Моя, ты, ласковая дура,
Ты, словно мина на кровати.
К тебе подъеду я как фура...

Я жгу листки своих блокнотов...
Они сгорают без следа,
но из огня мне шепчут что-то,
на крик срываясь иногда.
Ну, вот листок: на нем пометки,
что второпях писал давно,
о напрочь сгинувшей разведке,
ушедшей в ночь под Ведено.
Тому уже три года с гаком,
но дело в людях, не в годах...
Их помнят матери, оплакав,
в далеких русских городах,
да этот листик из блокнота,
что предаю теперь огню.
Другим же помнить неохота -
так я ведь их и не виню...
Я просто жгу свои...

Ты проснешься рано утром,
С прекрасным настроением,
Поздравляю тебя Наташа,
С твоим Днем Рождения!!!
Будь всегда такой красивой,
Нежной ласковой и милой,
Улыбайся, смейся, радуйся,
Никогда, никогда, не расстраивайся!
Пусть всегда для тебя светит солнышко,
Небо ясное пусть тебя радует,
Коллектив на работе заботится,
Проявляет заботу, внимание,
Пусть мечты все твои сбываются,
Список друзей твоих пополняется,
И пусть счастье дом родной,
Не обходит стороной!!!

В мерцанье тусклом фонарей
Стоят давно два сундука,
К ним в суматохе сложных дней
Тянется жребия рука.

Один сундук во тьме блестит,
На нем табличка и замок,
Он путника к себе манит:
«Открыть меня никто не смог!»
К нему бросается любой:
Кто слишком долго был в пути,
Кто за мечтою рвется в бой,
И кто лишь начинал идти.
Не смог открыть замок никто,
Ведь здесь секрет один сокрыт:
Как ни старайся, дело в том -
Сундук не хочет быть открыт!

Другой сундук - заросший мхом,
Не виден...

Ноябрьский суровый непокой.
Невнятный ветер мечется не в праве
Явить души немую наготу.
Под стать ему томимся мы с тобой,
И тусклый свет в сатиновой оправе
Не воскресит угасшую мечту.

В халате снежном леди-тишина
Обходит кругом скорбные палаты,
Листая анатомию сердец.
Я с ней один. И, знаю, ты одна.
Крылатых встреч осиновое злато -
Листок в альбом и ноющий рубец.