На тропе

Может, возраст виной, что нагрузкой вдвойне,
Может просто чутьё, но заметил однажды:
Ощущаю себя каждый день на войне
Симпатичных среди и улыбчивых граждан.

Словно стаи волков, поселившись близ нас,
На тропе боевой поджидают добычу.
И скользящий твой взгляд, обронённый подчас,
Провоцирует их на кровавую стычку.

Леденит сердце рык на невинный вопрос,
Будто зверя в пути ненароком обидел.
Если только бы мог, - червяком в землю врос,
Чтобы в ярости волк не мечтал о корриде...

Мы познакомились случайно

и подружились ненароком...

Ты мне открыл виденье Тайны,

внимала, я твоим урокам...

Твой опыт прошлых достижений

мне помогал в пути тернистом,

вникая, в ритмы откровений

я для себя искала искру

огня любви и совершенства,

в ошибках прошлых дней, страдая....

C мечтою шла к тропе блаженства

затворы истин, открывая....

Ты был наставником примерным,

но так не долог праздник в жизни...

Не обещал ты мне быть верным....

Мы разошлись...

Мелкий вереск растёт на уснувшей поляне,

пробиваясь сквозь плиты из чёрной земли.

Яркой лентой, сокрыл, в предрассветном тумане

память прошлых времен... Тихо спят короли...

Отшумели бои, отзвучали фанфары

и знамёна в руках обратились в "ничто".

Унеслись, не вернутся, победы и свары,

канув, каплями в Лету, умчавшись давно.

В свете Солнца не будут они веселиться

песни петь и нестись на лихих скакунах.

На руинах дворцов, молча, пляшут зарницы

среди каменных глыб на...

Шорох где-то там,
На дне глубоких ям,
В устах широких рам
Горит тоска как шрам.
И свет еще далек,
А голос одинок,
Вопросов тот поток
Как блеклый лепесток
Сорвется с уст в ночи,
Закрыть захочешь очи.
Опять глотая яд,
Пройдешь ты в сонный сад.
В тот сад, где нет тоски,
Летают лепестки,
А в небе том огни
Белы и холодны,
Они твои...
В загадочном дыму
Как будто наяву,
Ты видишь слов дыханье,
И даришь на прощанье
Тепло своей души...
От жара алых уст,
Лишаешься ты чувств...

В дымке густеющей ультрамариновой
Таяла, таяла даль.
Таяла белой свечой стеариновой
Моя по тебе печаль.
Ты наважденьем, ума помраченьем
Все эти годы была.
Горною речкой с бурливым теченьем
Жизнь моя шумно текла.
Речка сегодня течёт по равнине,
Не пенится и не бурлит.
Пена застынет и станет сединами.
Душа отойдёт, отболит.
Раньше играли форели, посверкивая,
Журчала вода под уклон.
Нынче кувшинки и ряска по зеркалу
Заводей, тихих, как сон.
Да, это так! Но теперь полноводней...

Ровно десять тысяч лет назад
Вечер на долину опустился
Продираясь с грохотом сквозь лес
Мамонт к мамонтихе торопился

Он бежал, не чувствуя земли
Под своими мощными ногами
И ломались спины деревов
Под любови грозными шагами

Разбегались звери кто-куда
Не желая встречи со скалою
Даже старый саблезубый тигр
Загодя убрался с водопоя

Он трубил и слышался в ответ
Зов подруги рядом, за рекою
Придавали еще больше сил
Нежность и предчувствие покоя

Скоро ночь, луны проснулся диск...

Заломили ручки,
Повязали ножки,
Спрятали за тучки -
Хватит строить рожки...

СтрЕлок оперенье
Разорвали в клочья,
Прочь от наважденья
По тропе полночной.

Где мишеней место -
Отворилась дверца,
Боли стало тесно
В лабиринтах сердца.

Вечный плачь, ребенок,
И ликуй от страха...
Голосочек тонок
К паперти рубаха.

Ничего не знает
Твой Отец желанный...
Ночь прошла... Светает...
Будем петь осанны*...



18.10.2008

Не человек, стремлюсь им стать
Но как же труден этот путь
Где разум взять,
Как вникнуть в суть
И на какой тропе держаться?
Ведь в наше время
Безбожны дети Бога!
И в ад им и дорога.
Остались мудры только Вы,
Кто не оставил истины!
Ведь человек не просто слово!
Ведь это звание, доступное немногим,
Постичь его лишь могут те,
Кто вникнет в суть, познает мир
И не сойдет с ума.
Так будь же мудр человек
Не поступай оплошно!
Ведь взор всех наших ок
Уставлен на тебя!

Прошла зима,
И наступило лето,
И новых мыслей целый рой
Влетел в меня как в улей свой.

Бродил по солнечной тропе,
Я словно обручем объятый,
Почуев мыслей тишину
И успокенный разум.

Я Бога вновь благодарил
За наставление такое.
Услышал Он мольбу мою
В час ожидания большого.

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...