На толпы стадность

Двадцать первый цивилизованный век!
Ты уж прости меня за правду человек…
Показал век, не с лучшей себя стороны
И народы на планете стали не дружны.

Одни воруют миллиардами из казны!
Другие воюют, не замечают беды…
Третьи ежедневно на праздниках гуляют,
Четвёртые в нищете на планете прозябают.

Ну и кто кого на планете кормить станет???
Коль последний пахарь трудиться устанет?
Война не несёт хлеба… никакому народу,
Да и народу простому, война не в угоду.

Может пора задуматься...

Снова, там и тут составят списки,
Снова, делят всех на свой-чужой.
Снова, там и тут нельзя без риска,
Откровенно — говорить с толпой.

Снова, как всегда в подлунном мире,
Правда, а не истина в суде.
И смотревших, правд предвзятых шире,
Путь их взглядов, приведёт к беде.

Снова, толпам хлеба дав и зрелищ,
Отвлекут тем, от истоков бед.
Снова, виноваты будут те лишь,
От кого, для власти проку нет.

Снова, камни блага намерений,
Вымостят кому-то пути в Ад.
Снова, время буйных...

О, как корёжит злоба англосаксов
И прочую европскую толпу.
Ведь, не смогла Победа им достаться,
А так хотелось Русь вогнать во тьму.

Увы, им не подвластны россияне.
Уж сколь веков на Русь толпою прут
Гнилые Урфин Джюсовы болваны,
Но гибель находили и найдут.

И вновь Победа будет за Россией,
Сиянием своим её хран'я,
Она всегда над ней раскинет крылья,
Спасая от безбожного огня.

И подтверждая мощь и силу предков,
Россия н′елюдь всякую прибьёт.
Жив'я по древним, дружеским...

Прост — не интересен,
Сложен — не понятен.
Мелок — незаметен,
Грязен — неопрятен.

Мелкий и простой,
Сер, обыден, скучен.
Он в толпе с толпой,
Думать — не приучен.

Не понятен сложный,
В нём душа — громада!
Втиснуть невозможно,
В суть Закона — в «Надо!».

Грязный неопрятным,
Не всегда бывает.
Иной раз несчастным,
Случаем марает.

С виду простой может,
Быть душой огромен.
И быть может сложным,
Тот, кто мал и скромен...
Марковцев Ю.

Вы мне не верите, всё верно,
Кто я такой, кто я такой.
Вам моё имя неизвестно,
Я вам чужой, я вам чужой.

И безразличен абсолютно,
Я вам во всём, я вам во всём.
Ваш взгляд скользнёт – ах вроде будто,
Я вам знаком, я вам знаком.

Знаком лишь шапочно, неважен,
Не сват, не брат — не сват, не брат.
Таких — вокруг второй здесь каждый,
В толпе шумят, в толпе шумят.

И вам мне верить нет резона,
Но и не верить его нет.
И равнодушно, дыша ровно,
Кивнёте вы на мой привет.

Всё верно...

Не задену тебя даже взглядом,
Даже мыслью к тебе не коснусь.
Пройду мимо тебя в толпе рядом,
И зачем-то, потом оглянусь.

Оглянусь, взгляды встретятся наши,
И пойму, что тебя я искал.
Что хотя, не встречались мы раньше,
Сердцем я, всё-равно тебя знал.

Ты посмотришь в ответ с изумлением,
Потянувшись ко мне, но опять.
Людей массы, толпы их течением,
Друг у друга, нас смогут забрать.

Побегу я к тебе, но напрасно,
Незнакомый родной человек.
Словно солнышка луч в день ненастный...

Дорога скучная, судьба обычная,
В толпе я жизнь живу, но не толпой.
Законы общества, и все приличия,
В нём соблюдаю я, найдя покой.

А время серое, как хмарь болотная,
Противно-нудное, как боль в зубах.
В нём все живут собой и неохотно я,
Делюсь с чужими мне, чем жил во днях.

Гостей непрошенных, приветить не спешу,
Ну а навязчивых, гоню взашей.
Живу без подлости, но как и все грешу,
И никогда не бью, тех кто слабей.

Не рвусь на пик вершин и хоть и не лентяй,
Избегнув лишний...

Как подойти и как сказать,
Что сердцу плохо без тебя,
Вот иссякают силы ждать:


И лицезреть мне так обидно
Тебя в толпе чужих людей.
Как скрыть мне боль - её же видно,
А с болью жить ещё больней.

И почему я вдруг влюбилась
В тебя, и больше ни в кого?
Чтоб сердце, так любя, томилось,
Душе же было тяжело.

Такая жизнь. Страдать мне вечно
И каждый день тебя всё ждать,
Когда полюбишь - неизвестно,
Придётся мне стихи писать.

В прелюдию марта врывается тема разлуки,
Ее, замирая, выводят контральто и альт,
Растет напряжение, холодом скованы руки,
Но взмах дирижера, и форте раскатисто - март!

А дальше - то тремоло птиц, то капризы капели,
То яркие краски тюльпанов, то дробь каблучков,
А тема разлуки сливается с воем метели,
С прорывом арктических масс и строкой холодов.

А тема тепла, начинаясь пунктирно и скупо,
Все чище, все звонче, выводит любовный аккорд.
А дальше - уже не стесняется медная...

Спокойствие,
нежность заполнили душу,
не гложет тоска, нет страданий и слез.
Я Вас повстречала в январскую стужу,
нас обнял счастливый московский мороз.
И стоны, и муки
терзать перестали,
распутались путы сердечных невзгод,
и как Вы меня среди прочих узнали
в московской толпе, где народ да народ?

И счастья улыбка
лицо озаряет,
и словно светлее от Ваших очей.
Мороз - не мороз, если сердце пылает
и кровь разгоняет быстрей, горячей.

Надежда и радость
в душе безмятежной...