На сцене

Твой мир пиво и сигареты
И бар за углом, проститутки.
Ты ждешь северные кометы,
В небесах прозябая сутки.
Проживая свои остатки,
Жаждешь снова своей победы.
Подбираешь ее податки
На коленях стирая паркеты.
Ты целуешь ее одеяния,
На руках бы носить пытался,
Но отвергнут и брошен-изгнание,
И над пропастью тушей болтался.
Ты откроешь свою заначку
Опрокинешь по сто к обедне,
куришь тонких, подарок, пачку..
шкандыбая по мраморной сцене...

Объект и его восприятие, в театре сознания, (от-
ражение), состояние мозга, учитывая при этом,
(призывал к ответу), кричал, всё ни так, серёга,
был пьян как всегда немного, театр сознания от-
сутствует, дай потрогать его, пощупать или уви-
деть, а что, обидеть художника каждый сможет,
кто, кто, всё подытожит, расскажет нам о зерка-
льных нейронах, слева направо, сверху вниз,
стремглав, сломя голову (завис) катись, негати-
вное восприятие чувств, кто развернёт сознания
куст, на сцене...

Вы слыхали, как они храпят?
Депутаты, развалившись в кресле?
Наш родной уставший депутат,...(Ат...Ат,ат,ат,ат...)
Он за нас всегда и повсеместно.

У него уставшие глаза,
Руки, как крестьянина большие,
Он толпы любимец, господа...(А...аааа...)
Он избранник общества России...

Вот они расселись по местам,
Будто бы несушки на насесте.
Узнаём мы их по голосам...(Ам...ам,ам,ам,ам...)
Хор чудесный на почётном месте.

Вырастают словно, как грибы.
Нет, не те грибы, не...

Считаете меня лентяем?
А всё совсем наоборот!
Уж кто-бы-кто, а мы-то знаем –
у кошек дел невпроворот:

Сначала надо выгнуть спинку
и поваляться по ковру…
Ну вот – закончили разминку –
и чем займёмся поутру?

Сперва – точить свои царапки.
Потом – по спальне погулять,
разбить горшок, нагадить в тапки
(а нефиг было оставлять).

Найти клубок и раздербанить,
на занавесках повисеть,
потом на кухню – партизанить –
надыбать кой-какую снедь…

И даже если неохота
вот так...

На дорогах на весенних
Нет от холода спасенья.
Холод щедрою рукою
Всех влечёт в прозрачный ад.
Если выбраться попросишь,
Здесь и тело свое бросишь,
Здесь и душу свою бросишь
В липкий обморок утрат.


Белой ночью белой птицей
Время позднее кружится.
Одинаковые лица -
Будь ты раб иль господин.
На арене как на сцене -
Кто упал, того заменят
Одинаковые тени.
И конец у всех один.


Разговоры отзвучали,
Утонув в неясной дали.
Белой ночью будто в море
Призрак в зеркало...

Зубами с корабельного сплава
он грыз оставленный сухарь,
в мешке – трофей, добыт под Влтавой,
кинжал резной, дамасская сталь.

Теплушка щёлкала на стыках,
гудел протяжно паровоз,
в полях широких и безликих
лежал озимых купорос.

Порой, грачи сорвутся в стаи,
просёлок проплывает, грязь,
и - ровное небо и цветами
зарницы плещут, веселясь.

Из серых вётел близ разъезда
торчит простёртый транспарант,
и, словно ряжена невеста,
на сцене девка «сыпет град».

Москва огромная, чужая...

Один и тот же часто снится сон,
Ночная красота Херсонской степи,
Скрип портупеи, золото погон,
И как в ушах свистит бродяга-ветер...

Еще цветущий яблоневый сад,
В беседке стол с пузатым самоваром
И чая травяного аромат...
Россия вся охвачена пожаром...

А после церковь, колокольный звон,
Венчание, свечи, карие глаза,
И поясной родителям поклон,
Прошание, переполненный вокзал...

Под перестук колесный промелькнет,
Печальное лицо в окне вагона,
Куда бежит испуганный народ...

Когда неиствует торжественный оркестр
На сцене с траурными красными кулисами,
А в зале зрительном свободного нет места,
И партитура Фуги вся не перелистана..

«Переживают»…

Когда лощеный дирижер, упившись властью,
Возносит палочку все выше, чем положено,
Не в силах совладать с порывом страсти
И жаждой важности, на славу перемноженной.

Продолжают…

Когда в минорных перестонах интермедии,
Гонясь за плачущими скрипками, альт душу рвет,
В луче прожектора, с отливом красной меди...

мне подарили куколку Мимозу-Сан... она ко мне приехала из дальних стран.
узнала лишь вчера от тёти Сони я, что родина Мимозочки - Япония.
ах, бедная! ты далеко от родины, и, верно, для тебя мы все уродины:
глаза у нас большие, а не щёлочки, в домах - шкафы, комоды, а не полочки,
не учат нас, как составлять букетики, а скучной и труднейшей арифметике,
нам в редкость видеть веточку вишнёвую, мы резать не умеем кость слоновую.
у вас, Мимоза, всё всегда с причудою: зовёте бога вы зачем-то...

Порой прилипая к окурку
В последней затяжке бесценной,
Таща свою тень на прогулку,
Вдруг видишь: на сцене вселенной

Актёрский состав безупречен,
Ночная игра будет звёздной...
И веришь, что жизнью отмечен
Не зря и что верить не поздно.