На синем красным

Погода и земля русская в войну нам помогала!
Врага вероломного к столице Москве не пускала…
Дожди к осени в сорок первом сильные пошли!
Увязали на русских дорогах, немецкие грузовики.
Немцы не думали и не гадали в жизни тогда,
Что в Союзе в распутицу дороги такие всегда…
Если бы была в Союзе армия в 41- м настоящая!
Уничтожила бы эту автоколонну, мигом стоящую.
Коль немцы ведут спокойно себя в этой грязи…
Знать красноармейцев нету в этой нашей степи!
Да и самолёты русские видать здесь...

Сегодня красная луна,
Багровый глаз глядит угрюмо.
Как басовитая струна,
Гудит тревожа, в уме дума.

Мир полон знаков и примет,
Но я, читать их не умея.
Умом искал на всё ответ,
Им заблуждаясь всё сильнее.

Открыта форточка в окошке,
Но свёл с ума свет сквозь стекло.
И лбом стучатся в него мошки,
Стремясь в заветное тепло.

Мы по инерции живём,
Но врёт прозрачностью преграда.
В неё, как мошки, бьёмся лбом,
А вход и выход – часто рядом.

Мне предвещая что-то цветом,
Багровый...

А хорошего в жизни критически мало,
Боль не тонет в проклятом вине.
Красное-Белое с чёрной чертою,
Ты уходишь незнама куда.
*
А потом ты смеёшься и плачешь,
И руками стираешь слезу.
И себе повторяешь тихонько,
Боль не тонет в проклятом вине.

Производимых впечатлений
Бывают, собственных, рабы
Те, кто желают лестных мнений,
Оваций, выкриков с толпы.

Но чаще пред одной персоной
Разыгрывают акты пьес,
И в перьях лебедя ворону
Не разглядеть – попутал бес…

Сокрыв лицо своё под маской,
За гримом спрятав мишуру
Души порочной, низкой грязной,
Личин ведут они игру.

Артистов в каждом драмтеатр
И труппа клоунов сидит…
За выступленье платит плату,
Кто в зал просмотра угодит…

Обманом тайным шарлатаны...

Среди тоскующих снегов,
Которых в жизни слишком много,
Хоть нет заветных берегов,
Есть к сердцу верному дорога.

Есть пристань ищущей судьбе,
Где пропадая в омут взгляда,
Надежда выдохнет тебе,
Что ей другого и не надо.

Весна девчонкой засмеётся,
Смех рассыпая звонкий свой
И будто в юности всплеснётся,
Хмельная синь над головой.

Открой, открой, весна, подруга,
Просторы свежие для глаз,
Где забывая с милой вьюгу,
Я шёл счастливым в первый раз.

Среди тоскующих снегов...

Я помню как цветов букет
Ты нёс в руках однажды…
Светился в окнах яркий свет,
Любви не зная жажды.

Ты шёл по лестнице крутой
Наверх в объятья рая…
Туда, где с вечной суетой
Безвременно сгорают.

Ты много раз дарил цветы
Своей прекрасной даме,
Она шептала с высоты
Слова любви годами.

На синий вечер я смотрю
С надеждой без обмана…
Достать бы новую зарю
Из давних лет кармана!

Несётся чудный аромат
Весны, цветов и листьев…
Такой же был сто лет назад
Расцвет любовных истин...

…у него – в руках книжонка
Для неё – в уме мотив
Как добраться с киноплёнкой
В сотый городской архив?!
…весь порыв – рывок смиренный
Тленно движет микро-фарт
Опредмеченной Вселенной
В строчку… В вечность… В артефакт!

04. 05. 17

Жаркий полдень
окутал ленью
пространство
города N.
От зари до зари
горит
бескрайняя
бирюза августа,
где пропасть безмолвия
обретает
законченность формы.
Солнечный зайчик
вздрогнул
в глазах
беглым цветком грозы.
Пустота
вливается
тягостным опьянением.
Хлёсткие тени
веток сирени
ложатся на кожу,
словно бороздки
зарубцевавшихся вен.
И мгновение
превращается в пыль,
в блик, в ил, в тлен,
в шелест старой травы,
в застывшую глину
лета,
оставив место
для тихой повести...

Приходи ко мне ночью во сне
Я хочу догореть диким пламенем
Ты найдешь мою душу во тьме
И почувствуешь как она ранена

Приходи ко мне ночью во сне
Пусть я буду стонать от терзания
Разреши прикоснуться к спине
И понять что за черти изранили

Шел корабль под красным крестом -
Под крестом милосердия и боли.
Дети, раненые на нём
Из немецкой спасались неволи.
Сотни глаз молча смотрят в небо,
А в глазах затаился страх.
Смотрят с ненавистью и гневом -
Там ведь может явится враг.
Вот и он злобно крыльями машет,
Короблю вслед летит, словно тень.
Ах, как страшен он и ужасен
В этот солнечный, летний день.
Люди шепчутся меж собою:
«Лётчик тоже ведь человек.
Он не должен, он не посмеет,
Он не сможет стрелять в калек.»
Только...