На ромашке я гадала

Как хорошо свободным быть от лярв,
Присоски их не липнут где попало.
А ведь, им, гадам, вечно мало,
Не жалко лярвам человечьих душ.
Скорее становись под душ!
Смывай "опарышей" магической породы,
И не ходи не зная броду,
Не собирай заразу на свою беду.

Раздвигая небо руками,
Потерялась в остатках ночи,
Заморозила чувства снами,
Путь любви стал чуть-чуть короче…
Не гадаю, не жду, не верю.
Отраженье зеркал пугает,
Твой оскал там подобен зверю,
Изнутри любовь выжигает…
На дороге развилка линий,
Мне кривая, тебе прямая…
Цвет любимый? наверно синий…
и душа от любви больная…

Хотя не земляника, не морошка,
Из наших почв - суглинистый типаж! -
Не споро извлекается картошка -
Земным поклоном каждую уважь.

Не создано для клубней автомата,
Все механизмы - руки да ведро...
Земля такая, что трещит лопата,
Добро ещё, что сухо и тепло!

Сосед Ильич идёт участка краем
С пустым мешком и с новостью в упор:
"Мы тут с тобой картошку выбираем,
А террористы сделали террор!

Громят - то гексогеном, то тротилом,
То самолёт захватят ради зла -
Америку за...

Чувствуем с напарником – ну и ну,
Ноги прямо ватные, все в дыму,
Чувствуем – нуждаемся в отдыхе,
Чтой-то нехорошее в воздухе.

Взяли «жигулевского» и «дубняка»
Третьим пригласили истопника,
Приняли, добавили еще раза,
Тут нам истопник и открыл глаза –

Про ужасную историю
Про Москву и про Париж,
Как наши физики проспорили
Ихним физикам пари.

Все теперь на шарике вкривь и вкось,
Шиворот-навыворот, набекрень,
И что мы с вами думаем день – ночь,
А что мы с вами думаем...

Прекрасный край – родимая сторонка
С небесной синевою в вышине,
Но только за воронкою - воронка
Напоминают людям о войне.

Земля здесь стонет, танки вспоминая,
И, вспоминая дни большой беды,
Березы, тихо ветками качая,
Показывают нам от пуль следы.

Когда-то здесь, на этой вот полянке
Стреляли пулеметы день и ночь,
И комсомольцы, сдерживая танки,
Хотели нашей Родине помочь.

Их было тридцать, танков – тоже тридцать,
Пехота прикрывала их, как есть,
Но наши так смогли...

Щебень, шпалы невпопад,
Лунный свет сквозь тучи,
А по шпалам – я, да сват, -
Свата пру под ручки.

Тот и ног не переставит!
Пьяный, сволочь, в стельку.
Слезы льет, на жалость давит,
Залил водкой «пельку».

Пили вместе, только слаб
Родич в этом деле.
И ругаюсь, не со зла,
Лезем – еле-еле!

Щебень, шпалы невпопад,
Блеск по рельсам лунный.
Родич сникнул, тухнет, гад!,
Лепет с уст безумный.

Постою, курну малёха,
Да за шкирку свата.
Подыму:
- Ну ладно, Лёха...

Чувства, просто не прикаянны,
Веют прапором любви,
Ночь стоит забором каменным
Под луной, ты говори
Не про эту пыль дорожную,
Что очистится с дождём,
Все стерпели мы, Хорошая,
А, до цели мы дойдём?
Под высокими заборами
Нет ночлега, видно, нам
Разговорами ли, спорами
Поплывём мы по волнам.
Треть пути - такая толика
Сколько там нам впереди,
Слева боль, иль справа колика,
Отдохнуть, иль погодить?
Нас дороженька блудливая
Заведёт, как видно в гать,
Там останемся наивными,
Чтоб не...

А мы рассказ продолжим
на двести лет вперед,
как лезли мы из кожи,
как гробили народ,

как белыми костями
мостили мы поля,
как темными путями
носила Мать-земля,

как пили злое зелье,
чтоб голову вскружить,
но живы мы доселе,
и будем дальше жить.
АЛЕКСАНДР I (1801-1825)

Лександр Благословенный
почил, или ушел?
тогда по всей вселенной
нелепый слух прошел:

на всех нагнавши страху
французов Божий бич
бродячим стал монахом,
стал Феодор Кузмич,

он о России пекся,
не метя...

Удел ворон – летать и каркать,
Синиц, воробушков – чирикать.
Плешивый критик как знахарка
Гадает нам по птичьим крикам.

В осенний вечер к звонким пташкам…
Тропой ветров… И звезд побольше!
Или ползти как черепашка?..
Ведь те живут раз в десять дольше…

Я слышал что когда мы в этот мир приходим.
Для каждого на небе Боги звёзды зажигают.
И если мы живём ,а не бесцельно бродим.
Они на небе ярче и сильней сияют.
И у одних ,звезда Полярная с небес им светит.
А у других , лишь точка мелкая мерцает.
И глаз её не сразу в нём заметит.
И путь людей она не свещает.
Страшней всего когда при жизни звёзды гаснут.
И в человеке нет ни света ,ни тепла.
Таких взывать к добру уже напрасно.
От них становится на свете больше зла.
И посмотрю на небо я...