На показе мод

Гуляя в радостном саду,
Взобравшись прямо на гору,
Мы любовались чудесам природы.

Там пальмы ростом до небес,
А под ногами мховый лес.
Растенья там во все века и моды.

Там вечно солнце, как в раю,
Там птицы райские поют,
А под горой бурлят морские воды.

В этом саду есть все цвета,
Что на палитре у Творца,
Какими расписали небосводы.

В городе-
В первобытном холоде
Зимнего нежилого дня-
Короток
Миг рассвета полного-
Был ли он-не могу понять...

Долетит
До земли и врежется-
Хищно сузив её зрачки-
Свет погиб
От коварной нежности-
О любови не узнав почти...

Пожалей
Все его страдания-
Там поминок похоже нет-
Прежние-
При изящных талиях
Звёздочки у своих планет!

Он чужой
И для нашей линии
Приручённых давно светил-
Хорошо
Эти змеи длинные
Заползают в любой изгиб!

В улицах
Мода так и вертится-
Только...

-Мне скажи ты любишь?
-Не знаю.
Дан ей был вот такой ответ.
-Я тебя навсегда потеряю,
Или только на несколько лет?
-Уезжаешь! Ну что ж до свидания.
Не звони мне. Слышишь?
-Да.
-Почему все так сложно бывает
И зачем нам слова "На всегда"
-Ты вернешься?
-Когда-то наверно
Я приеду и встретимся мы.
-Буду ждать тебя предано, верно,
От зимы до весны, до весны...

Пролетели внезапно годы
Он приехал и встретил ее.
-Ты приехал, не вышел из моды...
-Я отдам тебе что-то твое.

Он...

Каждый вечер на крыше одна,
В сигаретном дыму утопает,
Снова в сердце бушует волна,
И что делать девчонка не знает...


Без него ей не радостно жить,
Без него и улыбка не в моде...
Оборвалась та тонкая нить,
Что «Любовью» зовется в народе…


Скоро солнце взойдет над Москвою,
Заструятся лучи по брусчатке
Слёзы снова польются рекою
Она будет курить на площадке...


После тихо в квартиру войдет,
Выпьет чашку остывшего чаю
И ему sms наберет:
“Я безумно, безумно скучаю!»


Но...

чистая любовь
села на окошке
кушая морковь
прошептала кошке
мода iн Пари с
к нам проездом братцы
что б не кушать крыс
и не размножаться

Россия пала. В шумном беге
Мы потеряли всё и вся.
А на верху - купаясь в неге,
Зарезав бедного лося

Наш господин считает злато,
Везде рассеявши свой мир,
Держа в руке за хвост солдата
Он всех зовёт на братский пир.

На том пиру в ходу кинжалы,
В ходу не редко и пистоль.
Но мы букашки - слишком мАлы,
Чтобы понять застолья роль.

Россия встань! Подай всем руки,
Мы все твои! Мы твой народ!
И чтоб потом не жгли нас муки
Сорвём мы маску этих мод.

Не важно кто ты - белый Русский...

Собираются птицы за окнами в стаи
И всё дальше куда-то летают, летают,
И когда-нибудь больше уже не вернутся.
Вон прохожий на улице в курточке куцей...
Осень...
Это осень. Ну, да, это просто погода!
А осенняя грусть слишком давняя мода,
Только птицы под окнами не умолкают
И всё дальше, и дальше, и дальше летают
В просинь...
Крылья птиц так сверкают на солнце огнями,
Я смотрю из окна на них целыми днями.
Они тоже тревожатся и негодуют
Почему злые ветры всё дуют и дуют
За кадр...

Зимний вечер окна разукрасил,
На снежинки небо расколол.
Лунный свет, как музыка, прекрасен
На дома замерзшие сошел.
И звучала "Лунная соната",
Будто светлый ангел прилетел...
Людвиг Ван Бетховен сам когда-то
У окна холодного сидел:
Был такой же темный зимний вечер,
Может, кот пушистый рядом спал.
И, накинув теплый плед на плечи,
Композитор музыку писал.
Было небо в звездах, как в алмазах,
Лунный свет - богемское стекло,
А дома в снежинках, будто в стразах,
И искрилось в хрустале...

Подари мне букетик фиалок.
Я мечтаю об этом давно.
Приколю вместо броши подарок,
И деревней, под ручку – в кино.

В аромате душистом, по моде,
Два часа просидим, дорогой!
Дездемону с Отелло посмотрим.
Жалко их.
«Яго! – Гад ты такой!»

После фильма пойдём очень чинно.
Где-то будет гармошка играть.
И на звуки, по улице длинной,
Мы пойдём, чтобы спеть и сплясать.

Подари! Удивить этим можно.
Ну, хотя бы ромашек пяток.
Ты не видишь во мне Дездемону.
Что ж! Не стану терять свой...

Дождевые облака в землю вжали небо,
В моде поздней осени серая шагрень.
Над просёлком дым печной пахнет духом хлебным,
И с хозяйским видом кот мерит свой плетень.

Улыбнулась, не признав, встречная старушка
И спросила, ласково: «А ты чей же сын?»
Молча я кивнул на дом, ветхая избушка
Отвечала взглядом мне, грустным и пустым.

Зарыдали, голося, петли на калитке,
Да с отцовской хрипотцой скрипнуло крыльцо,
Дверь вздохнула, колыхнув паутин накидки,
Гулким эхом кряжистых...