На оконном стекле

Бледно-снежный придорожный блюз в растворе окаменевших обочин.
Небо, вздыхающее сырым агатом ноздрей африканского буйвола.
Плющ проводов, гематомы фар – солянка вечернего почерка
Городского движения. Шум, ручьями обветренных губ,
Шум, проникающий в самое сердце желанья немого пространства.
Пластик оконных зрачков слезоточит одомашненным солнцем.
Пружина людского потока разжата. Голодной пастью
реклама съедает тонкую грань вниманья. Ветер бесхозный
лижет подщечной лица, ждущие теплого...

Жёлтое-жёлтое солнце
в лужи лучами косит,
свежее-отбитым червонцем
над облаками висит.

Белую-белую вату
ветер по небу несёт,
гладит сугробы покато,
ветки берёзы трясёт.

Синее-синее небо
мокро запахло весной.
С окон свисает нелепо
белый оскал кружевной.

Звонкие-звонкие сопли
с хилых сосулек текут.
Слышно кошачие вопли.
Где-то оладьи пекут.

Глыба поехала с крыши.
Воздух пьянит без вина.
Всё ожиданием дышит…

Вот ты какая – ВЕСНА!




08 – 03 – 11

Лунный свет из окон льется,
Я о нежности мечтаю.
И в твоих объятьях нежных
Обязательно расстаю.
Нежно шепчешь мне на ушко,
Нежно гладишь, обнимаешь.
Пусть завидуют подружки,
Как меня одну ласкаешь.
Нежно называешь "милой",
Очень нежно раздеваешь.
Как мне хорошо, любимый.
Как меня ты понимаешь.
Нежно смотришь своим взглядом,
Разговор ведешь неспешный.
Буду я с тобою рядом,
Только будь ты самый нежный.

Вуаль табачного вечера на выражении окон. Март плодоносит снежно-дождливым смехом.
Муза уснет в грязном сугробе, и Дионис разбазарит хмель по радуге глаз.
Звезд порошок проглотит туманная залежь, черная маска небес, сонный потерянный пласт
призрачных улиц. Мироточащий ласкою воздух, морщины ореховой

скорлупы на лунном фантоме, все обернется твоим отсутствием, нашей разлукой.
Нам есть, что сказать, пусть мы и молчим, нам есть, что беречь, пусть мы и полны растраты.
Спи, пока время решает...

Дожили! Господи! Дожили!
Весна встает из-под земли,
С такой невероятной силой,
Как в космос рвутся корабли!

И птицы зазвенели хором
От несравненной красоты.
По продырявленным заборам
Идут орущие коты.

И все, что было серо, хмуро,
От скуки плакало навзрыд,
Поражено стрелой амура
Парит, красуется, горит!

Как будто маленькие взрывы
Листочки зеленью взошли.
Души цветущие порывы –
Пары проснувшейся земли.

И в эту сказочную пору
Так хочется припасть к мечте,
Сорвать навечно с...

Ещё зима в оконной раме.
В природе тягостная сонь.
Но скоро с тёплыми ветрами
Весны примчится красный конь.

Дорога для него открыта.
Весна красуется в седле.
Уже звенят его копыта
По мёрзлой мартовской земле!
25 марта 2011 г.

Жара стояла, взрощенная югом,
Когда и ночь не принесет прохлады,
Пропахло все землей, зеленым лугом,
Потрогать ватный воздух можно было,
Желтели яблоки и листья винограда,
В закате дом желтел, что так любила.

А в сундучке так много украшений,
Завернутых в обертку шоколада,
И столько было сказки, сновидений,
В рассудке не осталось траекторий,
Но этот мир был безнадежно сладок,
Здесь вспоминались тысячи историй,

Смешных и страшных, философски-глупых,
Записанных всегда в конце...

Бриллиантовый слог ночной сферы нашептал симфонизм тиховейный
на ржаной панораме безлюдья. Медитативный прилив колоннады фонарной –
словно эхо античных руин. Пустотою вспаханный, сдобренный черной пеной
рассадник углекислот – ящер дорожный – скован железом снотворным, полярной

прохладой обратной поверхности силикатного трупа луны.
Лимфатический ток проспектов изъясняется на языке мессалин.
Паранойя травящих память картин, оттисков темнопородной слюды
четырехглавого монстра Малевича. Я...

Мир в окнах .Светит добром.
Горящей свечой дом озарён.
Ярчайший свет бежит из окон.
Тепло и уютно в доме моём.

В душе моей горит огонёк.
Огромной силой он наделён,
Печали сожжёт и обиды сотрёт,
Светло и любимо в доме моём.

Священный огонь я сберегу,
От ветра руками его заслоню.
Хочу что бы был он со мною всегда,
И будит светиться от счастья душа .

Бегущей рекой уходит строка,
Но вера в тебя остаётся всегда...

Мякоть апрельского солнца закралась ознобом бриза
в шелест лиственных пальцев на изумрудно-горчащем скелете.
Изысканность легкой походки женственности
слепит чумазую плесень сдавленных прахом сугробов.
К хрустальной мелодике водопадов карнизных
подмешано коррозийное пойло зимнего ветра,
чахнущего в окрестностях
бодрых затрещин змеевидных лучей лимонно-водного

неба, что ползет за шиворот лесопосадки столбов,
заливает сапфировой кислотой поры
асфальтовой планиметрии,
чьи выбоины...