На оконном стекле

Сегодня, тринадцатого апреля,
Впервые на даче осу лицезрел.
Она ещё вялая, робкая, квелая.
Не жалит поди ещё: яд не созрел.

Ей надо ещё оклематься немного,
Согреться на солнышке после зимы.
К теплу и весне оказалась дорога
Суровой. И всё-таки выжили мы.

Осе хорошо. Знать не знает про кризис,
Про цены, что в злобном своём кураже
Вгрызаются, словно голодные крысы,
В семейный, совсем не богатый, бюджет.

Не знают про кризис ни солнышко рыжее,
Ни ветреный этот гуляка-апрель,
Ни...

Шелест страниц.

Я думала,

что знаю больше..
Время чистых окон.

Как никогда

верю в Воскресенье.

на золотом нерве
колеблется теплая связка чувств,
растворяется день
и ночь прорицает в сонный проем…
все идет чередом,
мыли в ветр сметены,
с неба блеском Венеры
чей-то взгляд,
чья-то тень
рядом незримая,
и я знаю, что это ты,
и я знаю, что это сон
обреченный реальностью…
подбираю хвосты
комет,
и бреду в свою лунную топь…
согревается
сердца ствол,
да души разгоняется сокол…
на золотом нерве
живой полет
безмерного,
я иду мимо твоих окон…

Два часа до ухода апреля.
Завтра можно подольше поспать.
А потом – поиграть на свирели,
А потом – в барабан постучать.
Ровно в 10 по главной по улице
С красным флагом пройтись без пальто.
Пусть прохожие нервно взволнуются:
То ли пьянь, то ли псих, то ли кто?
Кумачовым обмотанный лозунгом,
С разноцветною связкой шаров
Я с ликующим, радостным возгласом
Мимо Ленина топать готов.
Дата красная, день солидарности
Всех трудящихся, всех работяг.
И в душе моей – свет благодарности
К ним...

Сегодня чудный видел сон.
Ни стен, ни света, ни окон,

Лишь в полусумраке лицо,
Но я не знаю чьё оно.

Меня манит что-то к нему,
И вот уже лицом к лицу.

Чуть приоткрытые уста,
Не слышу - нет, не слышу - да...

Едва касаясь нежных губ,
Целую трепетно их. Вдруг,

Из ниоткуда льётся свет,
Мне раскрывая тьмы секрет.

Знакомые черты лица…
И тут же пробуждаюсь я!

В ночной тиши лишь сердца стук
Наполнил комнату. Вздохнув,

Спешу закрыть глаза скорей,
Укутай снами, бог...

Вечер сумрачный вновь ко мне
ты приходишь привычным гостем
с тенью призрачной на стене,
погадаем, что будет после?
Мне в окно постучи дождём,
ветром тронь оконную раму,
да дружок, мы с тобой вдоём
не одну сочиним мелодраму.
Ты поплачь, тебе ль привыкать,
мне - задуть свечу, с ней надежду
но к подушке клонясь, трудно спать,
весь мой мир - он извечно между
светлым часом, когда восход
возродит иль слегка поманит,
только чувства опять вразброд,
каждый день неизменно...

все расписано
красками алыми
по скрученным венам,
все расставлено
местами усталыми
на колени…
и лицо вдавлено
в пустоту окон,
глаза отравлены
соками
дикого крика…
все исчерпано
на корню…
люблю или не люблю,
чего гадать
в слепое пространство
вечера…

Не укрыться в чужом жилище,
В сквозняках бродят сны, как звери,
То рычат, то, как птицы свищут,
Даже, если им всем не верить,
Нет покоя душе уставшей,
Нет сомнениям прав на правду,
Счастье будто не настоящим
Укрывается в снег, как в вату.
Запорошило все подъезды,
Позасыполо ставни окон,
Ещё вечером мёл скабрезный
Друг метели – ветер жестоко.
Завывал волчьим воем дико,
Замирала душа от плача,
А зима брала мертвым ликом
И скреблась, и ржала как кляча.
И вонзала стальные когти
В...

Сгустилась пришелица-тьма,
Ночь выпала вдруг звездопадом,
Укрыла собою дома,
Потухли оконные взгляды…

Не слышно ни птиц, ни ветров,
Ни шороха шин, ни людей.
Торжественен чёрный покров
На пуговках двух фонарей,
Украсивших тонкую мглу
Загадкой потёртых монет…
А тень восседает в углу,
Как нудный беспечный сосед,
Который зашёл, да завис
В рассказах своих передряг,
Прилипнув к Душе точно лист,
Словами её теребя…
До боли невзрачен сюжет,
Герой всё куда-то спешит…
Спасителен дым...

Джаз разбитых стекол,
Блюз из-под ножа,
Тени возле окон,
Некуда бежать.
Ночь скрутила руки,
Разметала сны,
Мы цепляем звуки
Тяжестью луны.
Черное эхо симфоний
Угольных небес,
Нас уже не вспомнят,
Нет свободных мест
В зале освещенном
Звездным конфетти,
Мы ночные боги,
Сбитые с пути.
Джаз разбитых стекол,
Блюз из-под рубцов,
Кормят черным соком
Черную любовь.