На кухне арабики зерна

Я за бодрыми строками
Попытался скрыть тоску,
Но за лживыми словами
Заблудился как в лесу.

Пролистав не мало сказок,
Прочитав романов тьму,
Понял крохотную малость
И "зерна" всё ж не пойму...

Жизнь построена иначе -
В ней всё вроде бы и так,
Но в костюме от Версаче
Тот Иван. Да не дурак!

Хватит ждать от жизни сказки,
Хватит верить чудесам,
Счастья нет без сильной встряски,
Вот что помнить надо нам!

Осень. Повсеместно траву косят.
Налились зерном колосья.
Не сходить ли мне в поля?
Осень. Грязь подошвами разносят.
В магазинах полно «Доси»,
А в карманах три рубля.

Осень. Перестали жалить осы.
Декольте уже не носят.
Просто не что смотреть.
Осень. Время в даль меня уносит.
Было семь, а надо восемь.
Стало вечером темнеть

Осень. Пить прохожие не просят.
Дождь назойливо моросит.
Мы на улице одни.
Осень. Лес застыл и листья сбросил.
Деловые переносят,
Встречи на другие дни...

и бабушки угомонились
им годы былые приснились
а мы пьем на кухне чай

«порой повеет запах странный -
его причины не понять...»
противный, гадкий, тухлый, смрадный -
невыносимо обонять

быть может - лук гниёт с редисом
на кухне в мусорном ведре...
быть может - снизу сдохла крыса
и разложилась на жаре...

а может - мой сосед Серёжа
на ужин свой башмак сварил...
а может - пьяница прохожий
в подъезде кучу навалил...

и вот, принюхиваясь, ходишь,
источник запаха того
везде ища... но не находишь...
но не находишь ничего

ни в коридоре, ни в...

Фу-раж-ный ры-нок.
Сани, лошади, зерно...
А где фуражки?

Когда нибудь воткнёт последний луч закат
Меж стрелок часовых, живущих счетом.
И настоящее, не ставшее оплотом,
Кому-то визой станет в рай, кому-то — в ад.

А время будет время провожать,
Курить часы, и вечность пить на кухне,
Когда весь мир в одну секунду рухнет,
Строкою падая на общую тетрадь...

Пусть будет чист, красив и безоружен
И мир внутри людей, и мир снаружи.

© Олег Иванов

Нет, я, пожалуй, Чувство сохраню
из сердца выну, рассмотрю на Свет,
разбавлю, взвешу, дуну, остужу,
Я олово расплавлю в серебро.
Потом обратно выжму, разолью,
его не закопаю, не предам - 
Печали синеву плесну на небосвод,
Страстями рыжими я клены распишу,
заткну Обидой холод зимних рам,
накину твою Подлость на комод,
пускай там оседает в пыль веков!
Взобью в подушках перья, в пух и в кровь,
до брызг, до нервных белых снежных туч,
закружит в комнате упрямая метель,
уляжется, и с ней...

Незаметно Зима припёрлась.
Видно двери я вновь не запер.
Наглый ветер убавил скорость
В дом влетел и на кухне замер.

Дед Мороз прошмыгнул украдкой.
Как всегда притащил подарки:
Пол кило карамелек сладких
И четыре красивых марки.

А последней пришла Снегурка –
Молодая совсем девчонка
В ярко-белой из снега юбке
И прозрачной из льда футболке.

За столом разместились гости.
Я их вдоволь поил ликёром
И кормил и с Морозом в кости
Проиграли мы Ветру вскоре.

Увлеклись мы. Напились...

В одну и ту же реку
два раза не войти.
И в Мекку человеку
второго нет пути.

Один он, путь к святыне.
Другого не дано.
Он – как родник в пустыне,
как хлебное зерно.
Он – изначалье жизни,
и он – её исход.
Он нас в буквальном смысле
в бессмертие ведёт,
любому человеку
являет Божий лик!..

Так где же эта Мекка?
А Мекка – в нас самих.

Утро похмельное Нового года...
Сколько ж в квартире осталось народа!
Кто на диване устроился спать,
Кто-то в сан.узул ушёл ночевать,

Дядя снегурочку в ванной укрыл,
Деда ж Мороза в шкаф завалил.
Много народа в прихожей лежат -
Стены от храпа опасно дрожат.

В чулане, на кухне нашёл я жену,
А похмелиться никак не найду!
Мало-по малу проснулся народ -
Каждому хочется выпить глоток...

Где-то под ванной заначку нашли -
Снава застольные речи пошли,
Снова огнями окрасился день день...