На крыльце ждала война

Никто не спрашивал о том,
Чья здесь вина:
Пустой рукав запавшим ртом
Сказал: "Война".

Был труден, голоден и лих
Сорок шестой,
И он ворочал за двоих
Одной рукой.

Твердела мышцами рука,
Росла в кости,
И мало кто фронтовика
Мог обойти.

Он так же крепко обнимал
Свою жену,
И сын с руки его взлетал
В голубизну.

Не ржавеет стволов вороненая сталь,
Но лежит без движенья и звука;
Полевые бинокли забыли про даль
И на стены глядят близоруко;

Да и рации вряд ли поймают волну,
Чтоб приказ передать об атаке…
Все равно, как живую, я вижу войну,
Проходя этот зал в полумраке.

С пожелтевшего фото тех огненных лет
Смотрит парень со шрамом над бровью,
И лежит под стеклом комсомольский билет,
Сверх печатей заверенный кровью.

Мы уходили из Афгана на броне,
На раскалившемся облупленном металле,
И траки гусениц, подобно бороне,
В земле бесплодной след глубокий оставляли…

В бездонной сини тонут пики острых гор,
Мелькают МиГи, как серебряные блесны,
И вертолет над нами винт свой распростер
Крылами ангелов-хранителей надзвездных.

Мы со стволами, обращенными назад,
Чужой дороги досмотрели кинопленку.
Ну что же, Родина, встречай своих солдат.
Заштопай раны нам, граница, ниткой тонкой.

Мы уходили из Афгана...

В моих ноздрях войны не проходящий смрад
Горящей плоти в струях огнеметов,
Дух крови, пороха, погибших тлен солдат,
Гарь камня на Зееловских высотах,

Дурман гниения смертельных ран,
Осоки запах Ржевского болота,
Суровый аромат наркомовских ста грамм,
Перед рывком в атаку из окопа.

Я вижу всё - Демянск, Вазузу, Сталинград
И пот, и кровь в стремлении к Победе,
И наш надрывный, тяжкий, жуткий ход назад,
И шаг вперед, которым каждый бредил.

Бои в котле, в тылу врага – кромешный...

Кресты, кресты, кресты!
Поле бескрайнее – кладбище новое.
Могилы рядов в горизонт упираются.
Стон на поле стоит, причитания.
В церквях уж не молятся, лишь отпевания.

Очередь целая за поминанием.
В поле бескрайнем, что было под пашнею
Русских хоронят. Тьма их здесь тьмущая!
Что за война покосила головушки?
Мор кто наслал с болезнями адскими?

В землю упрятав мал-мала-меньшего.
Кто прошёл по народу войною,
Невзлюбив его злобно и так отчаянно?
Папа народов, царь долгожданный...

Не знаю, был ли он храбрей
Других. Не спросишь у воронки.
В июне – свадьба. В сентябре
Вдова слегла от похоронки,

Но доносила; и мальца
Увидели глаза со снимка.
В них свет с тех пор всегда мерцал
Сквозь времени седую дымку.

Он не успел повоевать,
И форма мешковата слишком.
Как странно дедом называть
Его – совсем еще мальчишку.

Войны недобро колдовство,
Не всем героями казаться.
Я старше деда своего,
А мне всего лишь девятнадцать.

1. Пацаны девчонок не целуют,
Ну не до того им в декабре.
Две подруги у окна танцуют,
Страшный Сорок Первый во дворе.

Обнимают руки равнодушно,
Грудь не прижимается к груди.
Под Москвою бой идёт воздушный,
То ли ещё будет впереди.

Припев:
Девушки танцуют вечер напролёт,
Девушки танцуют, а война идёт.

2. Пацаны в окопах замерзают,
Пацаны бросаются в огонь.
Девушки своих не забывают -
Греют письма хрупкую ладонь.

Строчки синим почерком напомнят
О спокойном небе без войны...

Дай, Господи, терпенья устоять,
Чтобы спасти свою Россию.
Как можно Рынку противостоять,
Если все тянут в него силой?
Ведь ничего он людям не даёт,
Но, словно Змей Ветхозаветный,
Соблазнами он манит и зовёт,
И совращает незаметно.
В «змеиный» кто попал круговорот,
Обратной нет уже дороги –
Увязнут в нём не только ноги,
Жизнь повернётся задом-наперёд!
Наобещали людям разных благ,
А обнищали ещё больше.
Всегда порвётся там, где тоньше,
И не понять, кто друг нам, а кто – враг.
Все...

В бой идут одни девчата,
Собрался огромный полк.
Только мир—для них отрада,
Выходил из дела толк.

Повела всех Бочкорёва,
Войн кровавых грянул гром.
Для победы всё готово,
Это женский батальон.

Но никто не знает страха,
Защитить хотели жизнь.
Девы юные, в атаку,
Враг ужасный, берегись!

Я хочу закончить войну,
Та война
Долго в сердце живёт,
Нет надежды
Увидеть звезду,
Ведь война
Мне закрыла проход

Для Любви
Для прихода сердец
Светлых,радостных
В новую жизнь...
Уходи же ,война,уходи
Я к свободе
Иду наконец...