На грани смерти

Роса вечерняя ложится на цветы,
И молодой повеса у окна томится,
- Пока в саду не видно стражи, выйди ты,
И улетим из плена как на крыльях птица!

И вот она, жемчужный бог во всей красе,
Юнна, стройна, похожая на фреску,
- Мне дали яд, и за столом собрались все,
И ждут, когда умру я, за любовь в отместку.

И на глазах она поблекла как цветок,
Что положили у огня, сорвав жестоко,
И лепестком слетел на юношу платок,
Раскрывший связь их, как посланец злого рока.

Когда вбежали...

Смертное ложе пропитано
Кровью как маки алой
Оба запястья разбросаны
По краю простыни рваной
Оба запястья залитые
Не имитацией! Кровью
Я умерла вчера...
От того, что называют любовью.
Я умерла вчера от любви
К вечному, неземному
Я умерла от любви, увы!
К истинному дорогому
Пусть изольётся потоков кровь
Жертвой пусть станет автор
Пусть остаётся одна любовь
Пусть это будет завтра!

Слёзы сдержать невозможно,
Не совладаю никак с собой.
Ах, если б было возможно, как в сказке,
Их сделать живою водой.

Тихо текут по носу,
Капают глухо…кап, кап
Рыжий пушистый комочек
В моих остывает руках.

Сердце всё ещё тихо бьётся,
Чёрные глазки влагой блестят,
Но всё же, уже невозможно
Его возвратить назад.

В этом закон Вселенский,
Рождённый вернется в прах.
Люби же, но сердца родного
В своих не удержишь руках.

Мы в жизни что-то теряем,
Что-то едва обретя.
Вот...

Слепотой погасшего окна,
Глыба дома, смотрит мне вослед.
В нём теперь, немая тишина,
Моего, дыхания в нём нет.

Каждый миг, уходим из чего-то,
Оставляя, жизни силу в нём.
Бытия, суетною заботой,
Измеряем, то чем в нём живём.

Всё проходит, в Вечности былинкой,
Наших жизней, планов громадьё.
Мы исчезнем, тающей снежинкой,
На ладони, призрачной её.

Прах и тлен, всё то чем мы владеем,
Бытиё бесцельно суетой.
Не улучшить мир людей идеям,
Не спасти, добром и красотой.

Просто всё...

Всё стихло, в мире погружение,
Кто-то ушёл в последнем вздохе.
Тени падают на беззвездные брега,
И в них утонули молодые дни.

Взгляды потеряли своё стремление,
Огонь погас на омраченных глазах.
Оставив своё молчание в тишине,
Мысли и чувства замерли, словно лёд.

Весной рождаемся, а осень уносит,
Иней скрывает порох на пелене.
Прошлые века уходят в небытие,
Святой покой человека ушёл.

Соловей замолчал, прибой рокочет,
Наши речи затихли в смерти.
Ничто не возвращает нас, всё...

Кто буйной ветренностью бури,
Простужен не был, жизнь не знал.
И её тягот всех на шкуре,
Он на своей не испытал.

Кто без вины бывал виновен,
Тот знал людей неправый суд.
Кто безнадёжности сном болен,
Того и Боги не спасут.

Кто жил ни в чём не зная меры,
На боль болезни обречён.
Кто в сам себя не ведал веры,
Тот будет бит со всех сторон.

Кто напролом прёт, тот нарвётся,
На своей спешки результат.
И будет даже свету солнца,
И дню погожему не рад.

Кто не изведал жар болезни...

Без трепета
Где есть тепло
Никто не загоняет в рамки
Прохладный ветер
Дул в плечо
И целовал ожоги, ранки

Все ж главное он не поведал миру,
Еще полно в шкатулке жемчугов,
Он умирает, но свою Пальмиру
Сумеет получить лишь от Богов.

Пусть скоро не увидят очи света,
Но он рожден был истину нести,
Стихи должны родиться до рассвета
И появиться в Интернет - сети.

Иначе миру не найти тот ключик,
Которым открывается замок,
И разведет кустарь потом колючек,
А он - поэт, исправить это мог.

И били пальцы по клавиатуре,
К утру готов последний, новый стих,
Он отдал дань...

Видеть в брате нам врага,
Можно если без ума.
Но беда, что все заскоки,
Выставляют в разум склоки.

Были братьями народы,
А теперь враги, уроды,
А беда лишь в том, что нам,
Всё воздастся по делам.

Страны странные подчас,
Наплюют, пошлют для нас,
Государства и народы,
Стали просто антиподы.

Киев тоже стал в распаде,
Хоть проходят в нём парады,
Президенты все ворюги,
В Раде их одни тварюги.

Смех детский раньше тут звучал,
На этой кухоньке забытой,
Отец тут сына воспитал,
Но сорок лет как сын убитый...
Не пуля забрала его,
Не по болезни умер парень,
А просто передоз словил,
Когда по вене он поставил.

Прошло уже уж 40 лет,
А жизнь отца чернее ночи,
Все хочет сыну позвонить,
Но нет на это полномочий.

И кружки валятся из рук,
И разбивается посуда,
Себя винит старик седой,
Не уберег сына от худа