На части

Пустота. Бессмыссленность и безысходность. Чепуха и бред.
Это не рассвет...

2004-03-14 23:05:16

Artur:
Это - зарница...
:)
2004-03-15 09:38:58

Shrike:
Пустота и безысходность.
Чепуха и бред.
Давит темя шлем холодный.
Мучается Dred...
:)
2004-03-15 13:46:55

Dred:
...но закат тяжелым шагом,
расчищает путь.
Не крича и не волнуясь,
Он спешит уснуть.
Мимо темных, старых улиц,
Где лежат в крови,
Те, кто силою сердец
Разбивал огни.
Те, кто в свете странных...

Дайте орган мне добра,
Покажите мне бобра,
Подарите мне мартышку,
Суньте градусник подмышку,
Посадите в ататуй
У подножия статуй,
У подножия колоссов,
Деревянных, безволосых,
У которых уха два,
Я живой едва-едва…

Балансируя на гране,
В небо въеду я на кране
И харкая в коноплю
Богу ухо залеплю,
Очи тусклые закрою,
Звезды в бороду зарою,
Назову его «Мухтар».
Бог, конечно, очень стар,
Очень ветхий он годами,
Он опутан проводами,
Словно туз на короле
Дремлет тихо на столе...

Шаблоны, стандарты и штампы – как пресно!
Как будто мир познан, и мне интереса
Слагать и писать, уже, просто нет мочи,
Но сердце желает, а разум не хочет.
Спрессован мой мир в отраженьях миражных,
Реальность становится сагой бумажной,
И ищет душа, разрываясь на части,
Осколки разбитого прошлого счастья,
И лепит из них витражи и ваяет,
А нужно ли это кому–то не знает.
Чем меньше фрагменты разбитых мгновений,
Тем больше достоин сюжет удивлений,
Но, ужас, как душат стандарты и штампы...

Я тоже верила в Любовь,
Надеялась, мечтала и ждала.
Но с ран сегодня льётся кровь,
И боль меня разорвала.
Я тоже верила в Мечты,
Возводила воздушные замки.
Но в руины превратил их ты.
Я теперь уже вышла за рамки...
Я тоже верила в тебя,
Но ты не оправдал желаний.
Мои глаза уж не горят,
Не слышу больше оправданий.
Теперь я верю лишь себе,
Смеюсь над теми, кто уверен,
Что есть Любовь здесь, на Земле,
Над теми, кто ей даже верен.
И в лунном свете вновь и вновь
Ищу в руинах своё...

Этот март разбросал по осколкам
Все творенья Зимы на асфальт.
Не сложить эти части на полки,
Это только вода, – не базальт.

Растекаются статуй остатки
Не оставив и контур следа.
Появились другие загадки,
Так и молодость сгинет в года.

Не вернуть нам утраченной силы.
Не вернуть ледяные дворцы.
Слышу в трубке я голос любимой
О любви, что не выдумал ты.

Март-великий, весною отмечен.
Он конец, завершенье зимы.
Но и он в этом мире не вечен
Лишь предтеча* земной новизны...

Иду напролом я, преград не боясь
Иду по тропе беспредела,
И каждый кто хочет меня отогнать
Получит большую проблему.
Втопчу его в землю, на части порву,
Жестокий наш мир, а что делать,
Но эту тропинку я все же пройду
И огненный щит одолею.

Нет, вовсе я не одинок,
Над белоснежною страницей
Душа рождающихся строк
Дерзаньем многих душ творится.

А я - поющее звено
В цепи Любви, спирали Счастья.
И вы, я знаю, всё равно
Вольётесь в цепь, ведь все мы части

ЕГО - Владыки и Творца,
ЕГО - всех благ Руки дающей,
ЕГО - и Сына и Отца,
ЕГО - Святыни вездесущей.

Развод, как всегда,
Разрез по живому,
Так больно!
Страдает душа
В сиамском синдроме,
Невольно.
Стрельба из двустволки,
Как в русской рулетке,
По счастью.
И делят осколки
Семейной клетки
На части.

Творца любовь неизмерима,
Тебя Он видел с высоты.
Любовь на землю опустила
Христа с небесной красоты.

И Он пришел, как пастырь стада,
Собрать рассеянных овец,
За труд любви не ждал награды,
Страдать Его послал Отец.

Он добрый Пастырь, Агнца тоже
В Себе покорно сочетал.
Хотя Он Сын Творца, но все же
В любви безмерной Он страдал.

Любовь с участием страдала,
Увидев немощных людей;
Она нужду их восполняла,
Любя, как мать своих детей.

С горы въезжая в город «мира»,
Любовь...

Километры дорог, объездные пути.
От себя не сбежать, от судьбы не уйти,
А в душе, как всегда, лишь одна пустота.
Не могу, не хочу и нет сил для борьбы,
Но мотаю вперед километры судьбы.
В неизвестность лечу, а по курсу – тупик!
Изо всех сил кричу! Но не слышат мой крик.
Исстрадалась душа, сердце рвется на части!
Но не вижу от вас доброты и участия.
Быть никем – не хочу, а ничем – не могу!
И, не глядя назад, от себя я бегу.
Мне закрыть бы глаза. Навсегда. На века!
Плачу горько: для...