Мы все единны и неповторимы

Жила в Союзе наша Великая страна…
Одевались в деревне по «последней
моде» тогда!
Вот такие были в 60-е года девчата…
Видать по «моде» одевались и ребята.

Да и сейчас спасибо одевает Китай,
А то бы в фуфайках не увидали рай…
Сейчас глянешь на девчат мельком!
Одни голые задницы у всех кругом.

Китайцы экономят на материале…
Зато девчата стали сейчас в идеале!
В 60-е, фигуру было не разглядеть…
Только на реке можно было усмотреть.

Хотя лицо у девчонок не менялося…
Девчонка...

Возраст не помеха для любви,
Для её изысканных причуд.
Незачем невинный делать вид,
Некому держать в руке свечу.

Он, она, - всё знают наперёд,
Чем должно закончится, и как.
И никто ни в чём не упрекнёт,
Если по любви возникнет брак.

Опытность чертовски хороша,
Ей дано азартность заменить.
Радуются тело и душа,
Если их связала счастья нить.

Возраст, - цифры только для невежд,
Не познавших чувственность всерьёз.
Для других не сбывшихся надежд
Не бывает, как и счастья слёз...

Лежит в философской основе,
Переменной и постоянной,
Себе не откажет в слове,
И слепоту окаянных
Пробуждает в самой основе.

Будь то практик
Любви,
или физики
Теоретик,

Эмпиристский любитель дали,
или относительный еретик -
все под Богом ходят,
или просто под небом.

Двадцать он прожил лет,
Осознанно
Каждый
Момент,
Или просто
Прождал на кресле,
И прожил года пресно.

Всем суждено
Уйти,
Всем
Суждено прийти,
И никто не останется
На заборе...

Тюрьма иль смерть – мне все едино, друг.
Неволею не огорчен нимало.
 
Приму твой дар. Готов вцепиться в труп
Голодный лев, деля обед шакала.
 
Пусть будет так, как хочешь ты – тюрьма.
Моя душа кончины ждать устала.
 
Стыдиться ль заточенья? Никогда
Жемчужину ракушка не смущала.

Аль-Мутанабби


Тюрьма иль нож - все для поэта блажь,
Его стихи - от божества мотивы.
Куда б не посади его, он рад,
И даже нож не портит его гривы

Волос на голове как льва,
И взгляд огнем небес...

Все так бессмысленно, глупо и пусто,
Что все непознанное манит ужасно!
Кто ты, мой ангел греха?
Иль демон мысли столь решимой?!
В этом тупике, лабиринте из мысли
В жизненных кознях заперлась сама
И теперь вот выбор... с Ним или одна...
Ты скажешь - мир найти в душе,
"отдохни, образ жизни измени.."
Я осколки собираю у себя внутри!
Все мои миры потрощены!
И нет целостной души, и дух присмерти...
а тело?! Как якорь здесь
гарантия существованья!
...не выдерживаю боли...
...я не умею...

Все чаще я родной свой, русский, забываю:
Смотрю ли что, читаю ль, мучает попса –
«Творец» пошел крутой – «на все он забивает»,
«все по боку» ему, и перлам нет конца…

От вирш таких опять «перевернулся» Пушкин,
Да разве он один на сочинителей сердит,-
И музы бедные, все будто из психушки –
Немало классиков давно уже «не спит».

Любое творчество, талант – теперь «за бабки»,
В искусстве тоже рынок, грех не торговать,-
Он все сейчас товар: стихи, артисты, шапки…
Все можно и купить – с...

Не все талантливы - увы,
Или - бесстрашные, как львы..
В различьях мы - неповторимы
Мы - разные, но мы - едины.

Из всех неповторимых слов,
Из всех необъяснимых ощущений.
Из скрытых тайной, невозможных снов,
Плетут узоры нежности мгновенья.

Из не показанных картин,
Из неуслышанных мелодий.
Из не прочитанных молитв,
Не ощутимых нот симфоний.

Из нитей звёзд по вечерам,
Из звона капелек по стёклам.
Из эха звучного в горах,
Из искр гуляющих по волнам.

Из всех неповторимых слов,
Из всех необъяснимых ощущений.
Из скрытых тайной, невозможных снов,
Плетут узоры нежности мгновенья...

Наши ночи
неповторимы!!!
- Уснуть не хочешь,
Скажи, любимый?

- Как спать могу я
С тобою рядом?
Жар поцелуя
В ответ награда!!!

В сплетении страстном
Познаем оба,
Что это счастье,
Лишь высшей пробы.

Тебя лаская,
Сильней хочу я,
Изнемогая
От поцелуя,

Зацеловать
Дорогое тело,
И ревновать,
Словно мавр Отелло,

Его к зеркалам,
К постели и пляжу...
Ты любовь сберегла,
Ты всегда на страже.

Уснем в обьятьях.
А завтра снова
Ночь словно сватья
К восторгам новым...

Не хлебом единым,
Не хлебом единым,
Но Словом питаем,
И ,Духом водимый,
жив человек.
И слова те до ныне
живут,что сказал,
искушаем в пустыне,
Господь наш.
Его не прельщало богатство,
Над миром та власть,
что была святотатством:
"Лишь Богу Отцу Я служу,
потому,
только пред Ним
Я главу преклоню"!
Не внемлет словам
искуситель Христа сим,
и в город ведет Его
Иерусалим он,
поставил высОко
на храма крыло:
"Смотри,"- говорит,-
"Поклонись- все твое,
а сбросишься вниз-
так Отец...